Оборотень по объявлению. Табу

Еще немного, еще чуть-чуть. Совсем скоро Леся найдет повод для запроса от моей истинной. Я даже подкинул ей идею: приметил замотанную машину, на которой Нина въехала в мой сад, и предложил помочь с ней. У меня есть пара идей, если девушка побоялась, что страховая не примет ее. Если нет страховки, то я могу выступить в роли сотрудника автосервиса. Да я кем угодно стану, лишь бы протоптать дорожку к ее сердцу.

В конце концов, может, нужно будет полку прибить. Может, сделать ремонт. Да мало ли что понадобится одинокой девушке, верно? А уж если ее кто обижает – несите гвоздики на могилку.

Свора собак выскочила из угла, понеслась в мою сторону и резко затормозила. Шавки тут же захлопнули пасти и попятились, прижимаясь к земле.

Люди же просто ежились, обнимали себя или прижимали к себе сумки-авоськи, выбирали другой путь подальше от меня.

А я смотрел вверх на окна квартиры Нины. Это помогало моему зверю не сорваться. Она здесь, рядом. Скоро будет моей.

Когда пришло оповещение, я выронил телефон. Да что такое-то? Что из рук все валится?

Быстро поднял сотовый, разблокировал его и открыл запрос. Только увидел фото девушки —даже не читая, нажал «Стать Доборотнем для Нины». А уже потом открыл задание и завис.

Этого не может быть.

Муж.

Алкогольная зависимость.

Двое детей.

Задача – спасти брак.

Меня прошиб пот. Я присел на корточки, закрыв глаза ладонью, и потер переносицу.

Нет, у меня зрительные галлюцинации. Или я открыл чужое задание.

Надо посмотреть еще раз. Уверен, больше я такой дичи не увижу.

Но все слова были на месте. Все до единого. И фото Нины тоже.

Замужем. Двое детей. Хочет спасти брак.

Я посмотрел на небо. Оно стало крохотным, будто его можно было собрать в кулак. Остальное все застилала темная ярость зверя.

Есть муж. Есть дети. Есть любовь, раз она не хочет бросить алкаша.

Желание отвертеть голову одному конкретному мужику настолько взорвалось внутри, что я осознал себя только тогда, когда нога соскочила с кондиционера. Я взбирался по обшивке многоквартирного дома со скоростью смерти. Перед глазами мелькали черные когти. Единственная причина, почему я не обернулся, – медведем лазить по дому было значительно сложнее.

И вот окно Нины на двенадцатом этаже. Перед глазами мелькают картины в красных тонах: свадьба, дети, постель на двоих. Каждая ночь вместе.

Р-р-р!

Это все мое! Какого хрена?

Меня накрыло. Словно был я и не я одновременно. Будто наблюдал за собой со стороны и от первого лица в один момент. Создавалось ощущение, что я контролировал себя и напрочь потерял рычаги управления.

Я чувствовал, что схожу с ума.

Мои мышцы налились силой, а по пяткам словно горящим факелом водили. Я так старался не сорваться – нет, не вниз, а в моральном плане. Не разбить окно, не устроить полное погружение в мир оборотней, не закинуть Нину на плечо и не спрыгнуть с ней вниз прямо через окно.

Я вцепился в подоконник и подтянулся лишь тогда, когда смог дышать ровно, а не дрожащими легкими.

И увидел двух пацанят: один кудрявый, как всем известный поэт и наше все, а второй – с ровным ежиком волос. Один быстрый, с игрушечным пистолетом в руках, а второй лежебока с телефоном. И они так громко ругались друг с другом, что даже меня на миг привели в чувство.

А когда первый зарядил пластиковым стволом по макушке второго, а тот запрыгнул на него, я вообще подвис. Они дрались так, словно и не братья вовсе. Рычали в пылу разборок, словно и не люди, а звери. Кулаками не размахивали, все больше захватывали части тел друг друга и пытались завалить, но на игру это походило меньше всего.

Моя звериная половина была в ступоре, моя человеческая думала, как их разнять, да так, чтобы не спалиться. Они же люди, а не оборотни. Хрупкие, как крекеры, потом попробуй соедини обратно.

Я даже по подоконнику постучал, а им было все равно. Дрались, как два волчонка в пубертате, которые одну девочку не смогли поделить.

И тут дверь открылась. Мои пальцы чуть не соскользнули при виде Нины в фартуке и перчатках. Она окинула ребят взглядом, громко поставила на письменный стол аптечку и ушла.

Мальчишки еще немного повозились, но мамин заход им словно весь запал вытравил. Они разошлись, поправили одежду и стали рассматривать друг друга. Потом один второму стал чем-то лицо мазать, а второй первому пластырь на руку наклеивал, а потом заматывал бинтом. Закончился медсеанс тем, что один был зеленкой перемазан на половину морды, а второй мог похвастаться марлевой боксерской перчаткой, в которой не гнулись ни пальцы, ни кисть.

И тут первый резко повернул голову и посмотрел в окно. Я успел среагировать и пригнулся, но не успел нормально перехватиться пальцами. Они съезжали по гладкому подоконнику.

Сверху послышался шум, а потом звук открываемого окна. Я понимал, что появлюсь эффектно, но перепугаю пацанов насмерть, а такой исход мне точно не нужен.

Я спрыгнул в открытое окно лоджии этажом ниже и замер, прислушиваясь и оценивая обстановку. Кажется, тут никого нет дома. Хоть в этом мне сегодня повезло.