Оборотень. Новая жизнь

Макс открыл дверь в коридор, где недавно встретился с электриком. Того уже не было. Там вообще было пусто, чувствовался лишь горьковатый запах пороха да виднелось кровавое пятно на стене в метре от пола. Макс судорожно сглотнул. Примерно на этой высоте находится голова стоящего на коленях человека. Он попытался защитить заключенного, сказал, что это электрик, но фон Кнобельсдорф с его педантичным вниманием к мельчайшим деталям, видимо, решил все проверить. В голове у Макса мелькнула тревожная мысль: «Михал!» Мальчик до сих пор оставался в лаборатории. Интересно, что именно прислал фон Кнобельсдорф? Что бы это ни было, Макс сомневался, что будет рад это увидеть.

10 Сюрприз от мистера Кроу

Пока забинтованного Ариндона грузили в карету скорой помощи, Кроу курил под кедром. Запах крови до сих пор дразнил его ноздри, а тонкий туман из мельчайших красных частичек, осевший на губах профессора, продолжал ублажать его рецепторы насыщенным, соблазнительным вкусом.

«Это уж слишком», – решил Кроу. Когда он чуял кровь, ему с громадным трудом удавалось сохранять человеческий облик. Сложно было предсказать, что произойдет в следующий раз. И все же Ариндон заговорил с Кроу на языке его праотцов. А это было связующим звеном с его потерянной женой, пусть даже и очень слабым.

Для Кроу важно было выйти из душного здания на свежий воздух, чтобы проветрить мозги и подумать. Не было никаких сомнений в том, что требует от него долг джентльмена: нужно немедленно уехать и как можно тщательнее себя изолировать. Внутри Кроу росло напряжение. Перед глазами стояло видение: прощающаяся с ним молодая женщина, вся в слезах, а в голове у него таилась соблазнительная мысль, что она может еще вернуться, потому что – он был в этом практически уверен – уже делала это прежде и может сделать снова.

Это была не та уверенность, которую обретаешь, изучая что-то, читая книги или даже видя подтверждение собственными глазами. Уверенность Кроу основывалась на столь зыбких вещах, как предчувствия, надежды и интуиция, – однако, тем не менее, это была уверенность. У него не было объяснений устойчивой привязанности к своей жене, но он не мог от этого освободиться, даже если бы захотел.

От кареты скорой помощи отделилась коренастая фигура Балби и направилась в сторону профессора.

– Как там Бриггс? – спросил Кроу.

– С ним все будет нормально. Я сказал ему, чтобы не раскисал, взял себя в руки. Чашка доброго чая – и он снова будет в строю.

Мужчины несколько минут помолчали. Кроу предложил Балби сигарету, и полицейский взял ее. Они стояли, переминаясь с ноги на ногу и выдыхая табачный дым в прохладный осенний воздух. Ветерок доносил до них деревенские запахи – мокрых листьев и костров. Из-за низких темных туч было сумеречно.

– Это что-то новенькое, – наконец сказал Балби, кивая в сторону скорой помощи.

– Да, – согласился Кроу. – Каннибализм обычно ограничивается поеданием других, и это вполне понятно. Это единичный случай, инспектор, исключение.

В Англии еще не настала эпоха объяснений, откровений, исповедей и излияния души. Балби был до кончиков волос шокирован увиденным и поэтому сделал то, что подсказывало ему воспитание, – перевел разговор на другую тему.

– Думаю, вчера был последний солнечный день в этом году.

– Да, похоже, непогода уже на подходе, – подхватил Кроу.

– Весьма вероятно.

Кроу (который был выше каких бы то ни было потрясений, потому что сам являлся живым потрясением) пребывал в растерянности, не зная, что делать. Оборотень всегда должен в первую очередь думать о себе. Это объяснялось не эгоцентризмом, а чисто практическими соображениями. Существует очень мало ситуаций, которые можно исправить, прокусив кому-нибудь горло, однако, насколько понимал Кроу, они все же имеют место быть.

Здесь, под кедрами, на ветерке, по-прежнему доносившем до него запах крови из этой ужасной больничной камеры, Кроу еще сильнее почувствовал приближение перемен. Это было как ощущение взгляда, направленного ему в затылок. Профессор понятия не имел, сколько времени это может занять, и такая непредсказуемость приводила его в ужас. Всегда ли его проклятие срабатывает одинаково? Всегда ли перерождение длится долго? Не получится ли так, что он вдруг упадет с дивана, а поднимется с пола уже волком, алчущим крови? Кроу как-то видел такое в трейлере к фильму Лона Чейни, и тогда это немало его напугало.

В первый раз, с этим мясом в руках, от начала до конца процесса прошло несколько недель. Или же он ошибается? Нет, вроде бы все так. Призрак… Пробуждение на корабле с трупами… Кроу содрогнулся. Нужно сделать кое-какие приготовления, уйти, но только вот куда?