Оборотень

– Тебе со мной нельзя, – Ладимира жестом приказала волку оставаться в лесу. – Я приду завтра. И не вздумай коз и овец подрать. Понял? – пальцем погрозила, как ребёнку. Волк оскалился и отвернулся. – Ну-ну, не обижайся. Я утром приду. Хорошо? Понимаешь? Жди здесь.

Волк улёгся под елью, положил голову на лапы и тяжело вздохнул. Ладимира оставила его.

Всю ночь она не могла сомкнуть глаз. Ей мерещился волчий вой. Но всё было тихо. Едва рассвело, Ладимира забралась в курятник, набрала яиц, прихватила крынку с вечерним молоком, краюшку хлеба и побежала к лесу. Волк ждал её, где она его оставила.

– Ешь, а я пока с дедушкой поговорю. Как тебе спалось? Хорошо? А мне не очень, волчок, – она разговаривала с ним, раскладывая на полотенце угощение. – Чего нос воротишь? Или думал, я кролика тебе притащу? Нет уж. Сам за зайцами гоняйся.

***

Дед Белозар сильно удивился расспросам названной внучки. Но поведал всё, что знал об оборотнях и волколаках.

– А как их отличить, дедушка?

– Волколаки умеют на задних ногах ходить. Они не дичают в волчьем обличье, – объяснял дед Белозар, перебирая травы на большом столе. Ладимира покивала – значит, угадала. – Вот эти вяжи, – кивнул на яркие цветы василька дед.

– Он может понимать человека? – продолжила расспросы Ладимира, ловко перевязывая верёвкой засушенный пучок трав.

– Да, может. Он и вести себя старается по-человечьи. Сохраняет разум. Контролирует действия, не становится зверем.

– Зачем тогда превращаться в волка? – удивилась Ладимира, опустив начатый пучок.

– Это по разным причинам случается, доченька. Могут быть заколдованы, а могут и сами, – дед почесал бороду. – В волчьем обличье большая сила сокрыта. Острое зрение, нюх, сила… Так просто волками не становятся. Нет, не становятся.

– А как обратно в человека обратиться?

– Надо знать способ, которым волколак был обращён. Зачем тебе это, доченька? – ласковые глаза в сеточке лучистых морщин смотрели по-доброму.

– Низачем, дедушка, – Ладимира опустила взгляд, занимая руки новым пучком трав. – Просто любопытно стало.

Кажется, дед Белозар ей не поверил.

К вечеру она вернулась к волколаку. Он ходил на задних лапах, почти как человек, только не так ловко, но едва она появилась, опустился на четвереньки. Девица присела под ель, рукой поманила зверя к себе. Он осторожно опустился рядом.

– Ну, рассказывай, волче. Тебя заколдовали?

Волк помотал головой.

– Значит, ты сам таким стал?

Волк кивнул.

– Ты злой колдун? – спросила Ладимира осторожно, помня о ноже-обереге у пояса в складках юбки.

Волк фыркнул и отвернулся.

– Не обижайся. Но я же должна проверить. А вдруг ты мне зла желаешь? – Волк как будто с укоризной посмотрел на неё. – Так… теперь способ. Шкура на плечи? Нет. Оборотное зелье? Нет. Значит через кинжал?

Волколак кивнул со вздохом.

– И где же он, волче?

Волк зарычал, обнажая зубы, жёлтые глаза гневно сверкнули.

– Ну-ну, тише, – Ладимира ласково дотронулась до головы волка, но он дёрнулся прочь. Нежная рука осталась висеть в воздухе. – Что-то случилось, – Ладимира опустила руки на колени, задумалась. На ладони сохранился невидимый след от жестковатой шерсти. – Если ты не можешь обернуться назад, значит, исчез кинжал, верно? Верно. Ты знаешь, кто мог желать тебе зла?

Волк вскочил на четыре лапы, закружился, носом показывал куда-то в лес.

– Выходит, что знаешь.

Ладимира пригорюнилась. Под этой шкурой находится человек, и она не могла его так оставить.

– Хорошо, волче, помогу тебе, – сказала она решительно. – Завтра утром отправимся в путь. Мне собраться надо. Понимаешь?

Волк грустно посмотрел на девицу. Тявкнул дважды, как будто извинялся.

– Полно уж, – отмахнулась Ладимира. – Не могу я тебя так бросить.

И ушла, простившись до утра.

Остаток дня она провела, потихоньку собираясь в путь-дорогу, избегая ласковых взглядов деда. На пояс под фартук по обыкновению нож прицепила.

Ещё не рассвело, как Ладимира потихоньку вышла из дома и пошла в лес.

Волк ждал её.

– Ну что, волче, веди.

Путешествие длилось не один день. Лесу не было конца. Волк охотился и приносил Ладимире дичь, правда сначала она отказывалась, питалась ягодами и небольшим запасом снеди, взятой из дома. Но вскоре поняла, что этого не достаточно и силы её иссякают. Ручьи и реки служили источником свежей воды. Вечерами девица сидела, обхватив колени руками, и смотрела на огонь. Спина её опиралась на мягкий волчий бок. Он привык к ней и часто ластился, как обычная собака. Иногда она забывала, что он человек. Наверно, ему было очень одиноко – так рассуждала она.

Но вот, на исходе третьей седмицы лес стал другим. Гуще. Таинственней. Ладимира не сразу заметила, какими могучими стали стволы деревьев и с замиранием сердца вслушивалась в скрип ветвей. Волк будто чувствовал её волнение, тыкался носом в ладонь. Просил ласки. Ладимира незаметно крепче сжимала свой нож. Она ни разу не доставала его из-под передника, думая о нём как о священном обереге.

Вечером они остановились под большой раскидистой елью. Волк, по обыкновению, собирался охотиться.

– Ты куда? Нет, не уходи. Неспокойно мне здесь.