Оболтус

«Умная» — пишу первое слово.

Этого нельзя отрицать. Валера действительно не глупая девушка. В противном случае, она бы здесь не работала.

Что там ещё…

«Отзывчивая» — второе качество.

Думаю, это то качество которые меня все еще и держит в этой общаге и на работе. Конечно, за исключением шантажа.

«Смелая»

Не каждый человек решится пойти наперекор моему отцу.

«Бескорыстная»

Написав последнее слово, перечитываю. И в голове, будто на плёнке, проматываются события вчерашнего вечера.

Клуб. Девочки. Виски. Много виски. Текила. Буфера. Лера. Крапивин. Деньги…

Черт! Вот дерьмо.

Какой же я мудак.

Она, что отдала деньги за меня? Зачем?

Да. Это моя совесть проснулась. Я кто угодно, но не альфонс. Никогда не брал у женщин деньги. И не собираюсь начинать.

Резко подскочив, кладу лист с ручкой на стол, поспешно прощаюсь и выхожу.

Быстрым шагом направляюсь к Лере. Она стоит возле кофемашины, а за ней Иван Петрович.

И все бы ничего, если бы его рука практически не касалась ее ягодиц.

Что за хрень?

Как только он видит меня, то улыбается как ни в чем не бывало и отходит на несколько шагов.

— Валерия, с ваших рук кофе имеет совсем другой вкус. Александр, как вам в нашем отделе?

Старый козёл. Всё подмазаться хочет.

— Нормально, — киваю головой. — Может быть, у вас и останусь.

— Будем рады, — растягивает на своих губах фальшивую улыбку, отсвечивая винирами.

Скалюсь и бросаю взгляд на Леру, которая уже надевает пальто. Она на меня принципиально не смотрит, и от этого ещё совестливее. Я, может, и оболтус, козёл, но не мерзавец.

Несмотря на меня, Лопушкова прощается с начальником и выходит. Схватив куртку, кидаю:

— До завтра.

И пускаюсь следом за ней. Леру я перехватываю уже у самого выхода.

— Стой, — хватаю её за руку, — пошли. Я подвезу.

— Нет, спасибо, — морщась, отвечает и вырывает свою руку.

Согласен, заслужил.

— Лера, — точно побитый щенок, тащусь за ней, — поехали. Я тоже домой.

— Да неужели? — искренне удивляется. — Мне казалось, у тебя куча важных дел. Помацать сиськи бухгалтерши или нажраться, как свинья.

— Нет. Если хочешь, буду мацать только твои.

Фыркнув, она гордо задирает подбородок.

— Пожалуй, откажусь.

— А Лисину бы не отказала? — почему-то вырывается из меня.

Лера выгибает бровь, явно не понимая, что твориться в моей башке.

Блин. Я и сам не понимаю.

Зачем я вообще это ляпнул?!

Чертыхнувшись, бурчу:

— Пошли. Сегодня был тяжёлый день. Все равно домой еду.

Несколько секунд Лопушкова раздумывает, а может ждет подвоха, но я искренен. К слову, я и вчера действительно собирался за хлебом. Просто… Просто так вышло…

А ещё я реально чувствую себя хреново из-за всей этой ситуации.

— Ладно, — сдается она.

В машине едем в напряжении. Мне стоит извиниться. В конце концов, не настолько я говнюк, чтобы не признавать свои ошибки. Но одних слов мало. Это точно.

Я высаживаю Леру около общаги и под ее недоуменный взгляд, со словами:

— Скоро буду.

Отъезжаю.

И нет. Это не то, о чем вы подумали. Я не по бабам. И даже не в бар.

Поверить не могу, но еду в магазин. Денег у меня осталось немного, но, будь я проклят, если не заглажу свою вину.

Покупаю продукты, вроде рассыпного чая, моего любимого сыра, шоколада и, конечно же, французских булочек, затем заезжаю в цветочный магазин и выбираю хороший букет роз. Кладу, в специально купленный конверт, деньги, а затем возвращаюсь обратно в общагу.

Поднимаясь на этаж, ловлю на себе несколько заинтересованных взглядов зевак. Ещё бы! Может, я и потратил последние деньги, но какие-то там гвоздики дарить женщине не буду. Стыдно.

Подойдя к нашей двери, стучу, прикрывая свою бессовестную харю букетом.

Топот ног, поворот замка и…

— Ч-что?

— Сюрприз, — опускаю букет. — Это тебе. И это тоже, — вкладываю в её руку конверт.

Заношу пакеты с едой и ставлю на стол.

— Что происходит?

У нее настолько ошарашенное лицо, как будто увидела пришельца. Впрочем, судя по моему поведению, так и есть.

— Почему ты мне не сказала, что отдала деньги?

Она понимающе усмехается и парирует:

— А должна была?

Ответ очевиден. Не должна. Это я должен был помнить.

Неловко покусывая губу, сажусь на стул.

— Лер, ты прости меня, — набираю побольше воздуха в легкие. Блин. Я ожидал, что будет легче. — Я не должен был так себя вести. И особенно по отношению к тебе. Спасибо, что вчера заступилась за меня, что не сдала отцу, хотя имела полное право.

— Я хотела, — неожиданно признается.

— Тогда почему не сдала?

— Не знаю. Я так устала, что просто хотела домой, а не очередных разборок.

— Мир? Обещаю, что постараюсь себя контролировать.

И пусть совершенно по-детски, но я протягиваю ей мизинец. Со смешком, Лера протягивает свой.

— Знаешь, Зайцев, когда ты оставил меня у подъезда, я себе поклялась, что если ты не вернёшься к ночи, то точно тебя сдам.

— Получается, я ходил по тонкому льду?

— Думаю, ты всегда по нему ходишь.

Поставив букет на пол, она берет вазу и идёт наливать воду, после чего ставит цветы на стол.

Пожалуй, тут им и самое место. Чтоб Сэм увидел. Зачем? Без понятия. Спросите у меня что-нибудь полегче.

— Боже, Зайцев, — заглядывает в пакет, — что ты набрал?

— А что такое? — не понимаю. — Продукты купил.