Обо всём

«Что это такое? – думал писатель – Это что, я буду сам жить в тех мирах, которые написал?! И эта моя будущая жизнь? Но я же не знал! Так нечестно! Я же создавал не настоящие миры, а воображаемые. Как можно жить в таких мирах?!» Он лихорадочно вспоминал, быть может им создан хотя бы один нормальный человеческий мир?

Писатель шёл по коридору, осторожно открывая одну дверь за другой, попадая в миры, созданные им. Он узнавал их: и грязные улочки городка, в которых маньяк потрошил своих жертв; и старое кладбище, где ведьмы варили из костей и могильной земли зелье, вызывая властителя Тьмы, который нёс в мир разрушение и хаос; и медсестру-нимфоманку, которая пыталась утолить любовный голод, отправляя в лучший мир несчастных больных и здоровых сильных мужчин; и инопланетян, которые выжгли всё на земле, расчищая место для своей колонии; и последний день мироздания, когда вода в океанах и морях вскипела, земля разверзлась, выворачиваясь наизнанку, исторгая из недр своих раскалённую магму и газы, которые уничтожили все живое на земле; и последствия ядерной войны, когда земля стала пустынна и молчалива, превращаясь в общее кладбище упокоенных, и неупокоенных живых существ.

Писатель ужасался, сотворённому им миру за новой дверью, сталкиваясь с ним воочию, и спасался бегством в коридор, не прожив в этом мире и суток.

***

Осталась ещё одна дверь. Мужчина обессилено сидел около неё на полу. Он боялся её открыть, боялся увидеть ещё один свой выдуманный мир. Его взгляд упал на часы, они показывали 06:35:18. «Ещё шесть часов. Шесть часов, чтобы выбрать мир, а я не могу это сделать», – в тоске думал писатель. – «Последняя дверь. Надо идти». Он встал, протянул руку и открыл дверь.

Дверь открылась посреди зелёной поляны. От благоухающего разноцветья немного закружилась голова. Вокруг поляны рос берёзовый лес. Слева поляну пересекал ручей, и убегал дальше, теряясь в лесу. Где-то вдалеке слышалась девичья песня. Между деревьями мелькали разноцветные сарафаны девушек, которые гонялись друг за другом или бродили с кузовками, что-то собирая, то ли грибы, то ли ягоды. Пенье птиц успокаивало. Писатель узнал трели соловья.

Последний мир манил красотой и покоем. Он не помнил, что за мир открылся перед ним. После всех ужасов, придуманных им миров, захотелось спрятаться в этом лесу, и он вошёл в дверь.

Подойдя к ручью, он умылся и выпил воды. Захотелось есть, но ещё больше его тянуло ко сну, должно быть, сказалось нервное напряжение последних дней. Возникло непреодолимое желание лечь в тени берёз и, закрыв глаза, слушать соловья, ни о чём не думая, ни о чём не беспокоясь. Так он и сделал. Он лежал, разомлев от солнца, от густого воздуха, настоянного на лесных травах, от чувства безопасности, которое испытал впервые за несколько дней.

Кто-то тихо коснулся его руки. Писатель открыл глаза и увидел симпатичную девушку, которая, присев на корточки рядом с ним, внимательно его разглядывала. Васильковые глаза её улыбались, русая коса почти касалась земли. Косынка на голове и синий сарафан с жёлтой вставкой на груди – создавали образ деревенской девушки, которая пошла в лес за грибами. Вон, кстати, и лукошко, почти полное грибов.

– Здравствуйте, – певуче произнесла она, увидев, как он открыл глаза. – Я вас разбудила! Извините.

– Здравствуй, милое создание. Да я и не спал, так просто отдыхал с закрытыми лазами.

– Издалека будете?

– Издалека. А вы я гляжу по грибы ходили, вон как много набрали.

– Да, в этом году грибной год.

– Тут рядом живете?

– Недалеко, деревня наша – Раздольная. Слыхали?

– Нет, не слышал.

– Вы, похоже, давно идёте, вон бледный какой и худой, – горестно покачала головой девушка. – Устали, наверное, кушать хотите?

– Спасибо, милая. Ничего. Сейчас отдохну и дальше пойду. Тут хорошо.

– А куда вы идёте?

– Да так, странствую по белу свету.

– Странник, значит, – девушка задумчиво посмотрела на писателя. Потом быстро развязала узелок, который был привязан к её палке, и достала оттуда хлеб, яйца, луковицу и огурцы. – Вот покушайте!

Расстелив платок, в котором были завязаны продукты, и, разложив на него свои припасы, она пододвинула их к мужчине.

– Кушайте, кушайте! Не стесняйтесь! Странников всегда нужно покормить, так меня мама учила.

– Спасибо, – засмеялся он. – Что ж, я буду один есть твои припасы? Садись рядом.

Она кивнула и уселась рядом с ним.

Аппетитно хрустя огурцом и заедая его хлебом, девушка с удовольствием смотрела, как ел писатель.

– А как же тебя зовут, щедрая душа?

– Настенькой.

– Ну, конечно, Настенькой! Как я мог не догадаться… А меня зовут Андреем.

Настенька кивнула головой. После еды она собрала остатки припасов в платочек и, завязав его снова в узелок, привязала к палке.

– Ну мне пора, – сказала, поднимаясь. – Если захотите в нашу деревню зайти, так идите вон туда, – она махнула рукой, показывая дорогу. – Идите прямо на закат, километрах в пяти отсюда и деревня наша будет. Заходите в гости, будем рады. Спросите Евдокимовых. Вам любой укажет. Ну, прощайте, – девушка взяла лукошко с грибами, палку с узелком и пошла в лес.