Обнимай и властвуй

Растрепанные женщины и лохматые почесывающиеся мужчины рыскали в поисках пищи, подбирая маниоковые пирожки и кусочки копченого мяса, в то время как в воздухе заклубился серый дымок вновь разведенных костров. Поскольку все тарелки покрывал толстый слой застывшего жира, пираты и их подруги обходились без них, перебрасывая горячие пирожки и мясо из ладони в ладонь, пока они не остывали. Они запивали еду пальмовым вином или ромом, а потом, в зависимости от своих привычек, облизывали сальные пальцы с основательностью разборчивых в пище людей или, наоборот, с жадностью голодных волков.

Покончив с трапезой, женщины поднялись на ноги и потянулись, после чего принялись поглядывать в сторону покачивающейся на волнах «Ла Паломы».

Пиратам, несмотря на все старания, так и не удалось уговорить женщин отложить отплытие. Им, по их словам, не следовало злоупотреблять гостеприимством столь приятной мужской компании. Изабелле, сидевшей рядом с обнимавшим ее за талию капитаном Бономмом, похоже, вовсе не хотелось покидать остров. Однако она тоже настаивала на отъезде, несмотря на то что француз что-то тихо нашептывал ей на ухо. В конце концов недовольные пираты перевезли женщин на корабль, по пути продолжая уговаривать их остаться. При этом они гребли так медленно, что дамы, по общему мнению, вернулись бы на судно скорее, если бы сели на весла сами.

Изабелла покидала остров одной из последних. В сопровождении капитана Бономма она приблизилась к Фелиситэ, стоявшей рядом с Морганом. С меланхоличной улыбкой, смягчившей строгие черты лица, она протянула руку ирландцу.

— Я покидаю этот остров с чувством сожаления, — проговорила она. — Свет требует от людей слишком много, правда, дружище? Я только сейчас поняла, сколь велики его требования.

— Долг, — ответил Морган, устремив на нее непроницаемый взгляд, — слово из четырех букв. Может, ты последуешь моему примеру и отречешься от него?

— Соблазн, конечно, велик, но я должна устоять. Хотя, наверное, можно найти способ сохранять верность долгу лишь отчасти.

Их слова казались простыми, однако они несли в себе какой-то скрытый смысл, который Фелиситэ чувствовала, но не могла разгадать. Она смотрела на них недоуменным взглядом, но стоило Изабелле обратиться к ней, как все ее сомнения сразу улетучились.

— Мне следует отблагодарить тебя, — сказала ирландка. — Устроить постель на песке, оказывается, не так уж и плохо. Я признательна тебе за совет.

Фелиситэ неожиданно поняла, что ей нравится эта женщина с высокомерными манерами и независимой сдержанностью. В другое время и при других обстоятельствах они могли бы стать друзьями. Однако сейчас, почувствовав на себе заинтересованные взгляды обоих мужчин, она лишь проговорила с улыбкой:

— Может быть, мы еще встретимся когда-нибудь.

— Да. Я молю Бога, чтобы это случилось, — ответила Палома, прежде чем обернулась к французу. — Прощай, — сказала она, положив ладонь ему на руку.

— Нет, только до свидания, — возразил он. — Я не желаю расставаться с тобой навсегда. Ни одно самое широкое море не помешает мне найти тебя снова.

— Возможно, — улыбнулась Палома с легким вызовом, — если только ром не сделает твой путь слишком извилистым, и наши дороги так и не пересекутся.

— С сего дня я трезвенник. — Эти слова капитан Жак Бономм произнес с благоговением торжественного обета.

— Хорошее обещание, но сумеешь ли ты его сдержать?

— Поживем — увидим.

— Да, — согласилась Изабелла, — может, и увидим.

Они отошли в сторону, французский пират нежно обнял аристократку, и их губы слились в поцелуе. Высвободившись из объятий, Изабелла направилась к вытащенному на песчаный берег баркасу. Устроившись на носу, она подняла руку в прощальном взмахе и отвернулась, устремив взгляд на ожидавший ее корабль.

Пираты наблюдали за отплытием женщин. Когда «Ла Палома», подняв якорь и распустив паруса, медленно направилась к выходу из бухты, они разошлись по своим делам. Морган и Фелиситэ остались на берегу, вглядываясь в морскую даль. Неподалеку стоял капитан Бономм. Уперев руки в бока и широко расставив ноги, он смотрел вслед зловещей и в то же время прекрасной бригантине.

— Почему сейчас? — проговорил он дрогнувшим голосом. — Почему спустя столько лет, когда я превратился в старую развалину, мне наконец повстречалась женщина, заставившая меня понять, что на свете стоит жить?

— Очень интересный вопрос, дружище, — усмехнулся Морган, не сводивший задумчивого взгляда с лица Фелиситэ.