Обманы

— Надо открыться во всем Нату. Я надену гипсовую повязку, а он будет делать вид, что ухаживает за мной, как ухаживал за тобой. Никто ничего не поймет. Подмена пройдет абсолютно незаметно для всех!

— Я думала об этом. Ах, если бы ты могла видеть меня, Стефания… У меня шрам посередине лба, да что там шрам!

Вся половина тела сине-зеленая от синяков и ссадин! Такое невозможно симулировать…

— О… — только послышалось в ответ с того конца провода.

Стефания зажмурилась. Ей хотелось свернуться в кресле клубочком и забыть обо всем.

— Подожди, — всхлипывая, сказала она Сабрине, положила телефонный аппарат к себе на колени и стала сильно тереть кулачками глаза, как делают дети, когда хотят сдержать плач.

«Гарт, прости меня! — умоляюще говорила она про себя. — Я не сознавала, что делаю. Я боюсь. Мне страшно от того, что может произойти».

Она опустила обреченный взгляд на телефон. Попыталась представить себе Сабрину, Гарта. Выхода не было… Она подняла трубку.

— Ты будешь в аэропорту?

Сабрина ответила не сразу, раздумывая над своими возможностями, которые сейчас были сильно ограничены.

— Хорошо. Конечно, буду.

— Что означает твое колебание? Ты не можешь вести машину?

— Нат говорил, что этого пока не следует делать, но в данном случае мне плевать на рекомендации Ната…

— Ладно, брось. Я приеду домой. Как быть с Пенни и Клиффом?

— У Клиффа тренировка по европейскому футболу, а Пенни может пойти к Гудманам. Я позабочусь об этом…

— Увидимся через несколько часов, — сказала Стефания и тут же повесила трубку. Сабрина хотела еще что-то сказать, но не успела. Она закрыла лицо руками. В темноте текли ночные минуты. «Я беспокоюсь о тебе, Гарт. Прости меня. Стефания, я люблю тебя. Я хотела сделать как лучше…»

Раздался телефонный звонок. Сабрина тут же схватила трубку.

— Стефания?

— Сабрина, я поняла, что не могу… Я не смогу этого сделать! Пожалуйста, помоги мне. Я не смогу смотреть ему в глаза, я… Я не смогу ему ничего сказать! Не смогу!

— Хорошо, — ответила Сабрина, переводя дыхание. — Я сама поговорю с ним. Утром. Как только Пенни и Клифф…

— Нет!!!

— Но как же тогда нам быть?

— Останься! Прошу тебя, останься там, Сабрина! Подожди, пока пройдет рука, разве это так трудно? Сколько времени на это уйдет? Пару недель? Ну, отвечай же!

— Нат говорил о четырех неделях, — машинально ответила Сабрина, опускаясь на подвернувшийся стул. В голове у нее шумело, сердце неистово колотилось. «Остаться?! Как же я могу здесь остаться?.. У меня „Амбассадор“, дом… Меня ждут мои друзья, будущее, которое я еще должна устроить. А это… это не моя жизнь…»

— Что будет через четыре недели? — прерывистым голосом спросила Стефания. Она была до крайности возбуждена.

— Еще раз сделают рентген. Если он покажет, что рука зажила, гипсовую повязку снимут. Нат обещал.

— Отлично! Тогда я и смогу вернуться. Никто ничего не заметит, Сабрина. Никто никогда не узнает… — Стефания говорила громче и увереннее, но в ее голосе слышалась отчаянная мольба. — Здесь все идет нормально.

Я даже, пожалуй, смогу заменить тебя на время в «Амбассадоре». Я уже продала французскую бисерную сумочку…Потом об этом расскажу. И у тебя должно все получиться. Обязательно, вот увидишь, я-то знаю! Просто мы будем продолжать жить так же, как жили эту неделю. Еще один месяц — и все. По-моему, в этом есть смысл, Сабрина? Какой-то там месяц, а?! И останется все как было. Никого не заставим страдать.

— Подожди, — ответила Сабрина.

Головная боль донимала ее все сильней. Глаза готовы были вылезти из орбит. Она попыталась все это обдумать, насколько позволяли обстановка и время. Пожалуй, она справится. Первая неделя пролетела незаметно. Еще месяц… Срок не такой уж и большой. Кроме того, за неделю пребывания тут она не успела сделать и половины того, на что рассчитывала. Ей нравилось здесь. К тому же это предложила Стефания. Но…

— Стефания, не знаю, как я смогу прожить эти четыре недели и не… Я имею в виду Гарта. У Стефании перехватило дыхание. Она взглянула за окно, потому что в спальне внезапно потемнело. Оказалось, это надвинулись плотные облака. Тут и там в них виднелись разрывы, сквозь которые пробивалась бледная луна.

— Он и больше, бывало, терпел, Сабрина. Месяц — это не срок. У нас уже сто раз так было, что мы не занимались любовью черт знает сколько времени.

— Стефания! Две недели в Китае. Закончилась еще одна неделя здесь. И впереди целый месяц. Всего семь недель. Семь! Ты всерьез полагаешь?..

— У тебя получится. Я знаю, ты сможешь все устроить. Для меня это так много значит. Для моей семьи.

— А потом?

— Что — потом?

— Если Гарт все-таки узнает обо всем, что ты ему скажешь? Чем больше пройдет времени, тем меньше останется у нас оправданий. Стефания, за одну неделю еще можно как-то отговориться, но что будет, если он обнаружит, что мы обманывали его больше месяца?!

Облака проплывали за окном, а тусклый лунный свет продолжал отчаянно пробиваться в комнату.

— Я потеряю семью. Но не думаю, что у меня больше шансов сохранить ее, если я расскажу все сегодня. Так что… Я умоляю тебя, Сабрина?..