Обманы

Прежние владельцы дома своими нововведениями уничтожили оригинальный интерьер здания, заменили арматуру, переставили стены, врезали новые окна, замуровали старые, убрали печную трубу. За последние несколько лет, когда дом принадлежал какой-то частной школе, ученики покрыли стены и даже потолки четвертого этажа всевозможными шутливыми стишками, неприличными надписями и рисунками.

— Мистер Стуйвезант говорит, что это добавляет человечности неземной красоте дома, — сказал с усмешкой подрядчик. — Он просил оставить некоторые перлы. Стефания улыбнулась:

— Хорошо, я возьму его пожелание на заметку.

Они прошли по всему дому, проверяя работу, которая выполнялась строго по рекомендациям Стефании. Каждый день она чувствовала, что ее мысли и идеи становятся все более конкретными. Она уже отчетливо представляла себе, как восстановить симметрию стен и окон, как сделать так, чтобы солнечные лучи заливали весь дом вплоть до самых укромных уголков, пробуждая их к жизни. Никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой.

И это было написано у нее на лице.

— Абсолютное счастье, — заметив ее настроение, сказал Макс, когда они шли по широким проходам склада, — у тебя всегда это бывает, когда начинаешь новый проект? Видишь в моем деле что-то особенное?

— Успокойся, всегда…

— Я дико разочарован.

— Но не удивлен, — засмеялась Стефания.

Она была рада его видеть. Макс резко выделялся на общем фоне сплетников своей уверенностью, силой, непосредственностью и небрежной интимностью в обращении, наконец, своей таинственностью. Он не докучал излишними вопросами, а его серые глаза не выдавали его эмоций. Между ними не было теплоты, с оттенком грусти думала Стефания. Но она высоко ценила те недолгие часы, которые проводила в его обществе.

Они прошли в широкий проход, по обе стороны которого тянулись шахты с огромными деревянными лифтами-подъемниками. Каждый был шесть футов высоты, шесть футов длины и шесть футов ширины. Лифты были забиты упакованными вещами. Воспользовавшись подъемным механизмом, подрядчик спустил на бетонный пол сразу двадцать два таких лифта, и рабочие тут же принялись ломами вскрывать дощатые упаковочные контейнеры. Каждый раз, когда на свет появлялся очередной предмет обстановки, Макс делал пометку в своем перечне. Стефания же смотрела на фантастическое зрелище во все глаза, изо всех сил стараясь не начать икать.

Ей никогда прежде не приходилось видеть ничего подобного. В груде мебели были представлены все времена и стили, все предметы, начиная от русских самоваров и заканчивая стульями Уильяма Морриса. Взгляд потрясенной Стефании скользил по лампам стиля «Арт деко» и разобранной — высотой в пятнадцать футов — кровати с балдахином времен якобинцев.

Словом, коллекция Макса превратила сумрачный цех склада в галерею произведений искусства, в ослепительный дворец.

— Ты что, ограбил музей? — спросила она шутливо, чтобы как-то выйти из оцепенения. В его глазах сверкнули веселые искорки, когда он оторвался от списка, чтобы взглянуть на нее.

— Десять музеев. Так как ты думаешь, пригодится ли нам что-нибудь из всей этой груды? Ну, это уже было слишком.

— Не говори чепухи, Макс! Не надо мне упорно показывать свое равнодушие. Это чудо, и тебе об этом прекрасно известно. «Пригодится ли нам?» Как ты можешь так говорить? Издеваешься?

— Ну, ладно, ладно, понял. Да, чуть не забыл, Сабрина. Мне надо идти, ты уж меня прости. У меня сегодня важная встреча, и я не могу ее отложить. Я оставляю тебя здесь. Делай свой выбор. Мой шофер подождет тебя снаружи, хорошо? Сейчас он отвезет меня, а потом приедет обратно и будет ждать столько, сколько потребуется. Стефания отвернулась в сторону, чтобы скрыть разочарование оттого, что он уезжает. Она достала из упаковочной коробки маленькую фарфоровую канарейку, сидевшую на большом распустившемся цветке.

— Копенгаген, — задумчиво проговорила она, вспоминая тот день, когда мать с сияющим лицом принесла домой точно такую же птичку и сообщила, что приобрела ее в Париже на одном из блошиных рынков.

— Да, ну так я пошел…

— Хорошо, конечно, — сказала она, выходя из своей задумчивости. — Но я здесь буду находиться не один час. Шофер устанет томиться на улице…

— Ему хорошо заплачено за это. Ты поужинаешь со мной в четверг?

— Да.

Он поцеловал кончики ее пальцев:

— Тогда пока.

Огромная коллекция не на шутку взволновала Стефанию. Она чувствовала, как разгорается ее воображение. Дом Макса занял все ее мысли, и она потеряла счет времени, рассматривая мебель и время, от времени отдавая распоряжения подрядчику, находившемуся тут же, которому Макс заплатил огромные деньги только для того, чтобы тот неукоснительно слушался Стефанию.

«Я просто обязана доделать свою работу, — думала Стефания. — Я не могу уехать, не закончив ее». Макс, как, оказалось, позаботился и о строительных материалах, арматуре, досках и обоях.