Обманы

— Хорошее веселье, когда тебе сообщают о диких долгах! Стефания пожала плечами:

— А ты хотел, чтобы она каждый раз спрашивала у тебя разрешения потратить фунт?

— При чем здесь разрешение? Но я же должен быть в курсе того, что она делает, чем занимается. В конце концов…

— В конце концов, я поняла тебя, — перебила его Стефания. — Ты сидишь перед нами злой и раздраженный, потому что до сих пор еще не уверен в вине Габи, а между тем уже выгнал ее.

— Мне сказали… — Он запнулся. — Может быть, мне стоит поговорить с ней?

— Но это же ниже твоего достоинства, — опять едко проговорила Александра, — разговаривать с подлым предателем, который причинил тебе такие убытки!

— Она не предатель, — холодно возразил он. — Возможно, она просто попала в беду. А если я поторопился, то…

— Поторопился? Какая малость! Ты так поторопился, что она едва не икает от страха! И заметь: все это время ты не обмолвился с ней ни словом. Что же будет с бедняжкой, если ты вдруг заговоришь? Как насчет того, чтобы вначале отыскать действительного виновника, чтобы потом можно было уже без колебаний встать перед ней на колени и извиниться? Пока ей лучше пожить у Сабрины. Безопаснее.

— Сабрина, — вдруг раздался за спиной Стефании знакомый голос.

Она повернулась и увидела, что рядом стоит Антонио.

— Как у тебя дела? — спросил он. — Я не звонил тебе…

Она улыбнулась.

— Я знаю. — И после некоторого раздумья добавила: — Ты не присоединишься к нам? Он тут же взял стул от соседнего столика и сел рядом со Стефанией, наскоро поприветствовав Александру и Брукса и заказав коньяк.

— Если я помешал личному разговору… И снова наступила недолгая пауза.

— Вмешался в раскрытие тайны, — сказала Александра.

— Прошу прощения, — смущенно проговорил Антонио, глядя на Стефанию.

Та сумела-таки подавить смех.

— Мы обсуждаем проблему утечки секретной информации и внедрения вражеских резидентов для ее организации. Тебе что-нибудь известно о таких вещах?

— Ровным счетом ничего. У меня работают люди, которые несут за такие дела персональную ответственность. Они присутствуют на всех совещаниях, которые я провожу по вопросам продвижения строительства моего города — Как это понимать: строительство города?

— Так и понимать. Разве тебе что-то не ясно?

— Ты хочешь сказать, что начинаешь на пустом месте и возводишь там целый город? С домами, улицами, магазинами, со всем?!

— Со всем. Со школами и больницами.

— А где ты возьмешь жителей?

— Их не надо ниоткуда брать. Они уже есть и живут там в бараках. Я строю им новую жизнь. В глазах Александры сверкнули живые огоньки.

— А я почему-то думала, что города… существовали всегда, что они Богом сотворены…

— Эту работу Бог доверил мне.

Стефания неожиданно для самой себя стала наблюдать за взглядами, которыми обменивались Антонио и Александра, за тем, как они говорили между собой, слушали друг друга, присматривались друг к другу, ожидая чего-то долгожданного… Впрочем, возможно, Стефании это только показалось.

Но она подумала и еще об одной вещи, касающейся Антонио и Александры. Дело в том, что они были очень похожими. Оба поднялись «из грязи в князи» благодаря природному уму и решимости, используя на пути своего возвышения все, что могло помочь им в этом. И оба мечтали найти спутника жизни, который оценил бы их по-настоящему и в то же время не сковывал личную свободу.

— Александра, — сказала Стефания. — Я должна сегодня пораньше прийти домой. Нужно позвонить в Америку. Ты, надеюсь, извинишь меня?

Александра подмигнула ей так быстро, что никто, кроме Стефании, ничего не заметил.

— Позвони мне в любое время, когда захочешь. Поболтаем.

— Я пойду с тобой, — вызвался Брукс. — Я хотел спросить…

Их взгляды встретились, и губы Стефании изогнулись в неохотной улыбке. Он нравился ей. Видимо, им одновременно пришла в голову мысль оставить Антонио наедине с Александрой. А он проницателен… Если бы только он не обидел Габи накануне столь сильно, он мог бы стать Стефании очень хорошим другом.

Дома она подробно рассказала Габриэль о прошедшем вечере. Бедняжка свернулась клубочком в огромном мягком кресле у камина. Одета она была в один из халатов Стефании, а вернее, Сабрины. Глаза у нее были покрасневшие. Видимо, снова плакала. Однако она оживлялась по мере того, как Стефания продолжала свой рассказ.

— Я должна позвонить ему! — наконец вскричала Габриэль. — Он больше всего ненавидит признавать свои ошибки. В конце концов, тут есть и моя вина: я давно должна была спросить его, что происходит, поговорить с ним спокойно…

— Габи, ты не права, — твердо сказала Стефания и присела на подлокотник кресла. — Не упрекай себя ни в чем. Конечно, тебе следовало вывести его на откровенный разговор, но основная вина лежит на нем: он поверил какой-то грязной истории и обвинил тебя, даже не поговорив. Габриэль печально вздохнула:

— Да… Сабрина, ты так хорошо разбираешься в людях. «Как же, знаю», — с горькой усмешкой подумала Стефания, отправив Габриэль спать.