Обманувший смерть

Если бы меня сейчас увидел кто-то со стороны, то не узнал бы. Вместо дерзкого, пусть и малолетнего, воина трущоб в здание вошел юноша, аккуратно одетый, с заправленной в штаны рубашкой, очками и ранцем за плечом. Сутулость, легкая неуверенность и неуклюжесть дополняли образ. Я принялся хлопать себя по карманам, словно забыл, где документ находится, шлепнул себя по лбу, эмитируя озарение, и достал то, что просили.

– Так-так, Павел? Какие книги вам нужны? Уже знаете? Или подсказать?

– Ну… Мне сказали написать о современных родах нашего города. Что-то об этом.

– Справочник? История? Какие-то конкретные роды?

– Справочник, да, ещё историю основных родов, если можно.

– Хотите взять книги домой или здесь читать будете?

– Здесь, если можно.

– Хорошо. Правила знаете?

– Да.

Всё это время мне было неуютно от пристального взгляда старика, но вроде нормально прошло. Он что-то отметил у себя в журнале, после чего передал мне квиток с номерами полок, где лежали искомые книги. Вот это память у человека. Неужто он все книги помнит? Дошел до двери в зал и оказался в святая святых, в царстве информации. Наконец-то. Пока шел до нужного места, то поглядывал на полки, прикидывал, что ещё мне может понадобиться. Библиотека не то чтобы большая, но тысяча-другая книжек здесь найдется.

Первое, с чего начал, – реестр современных родов и их краткое описание. Зачем мне это было нужно? Надежда на память тела, вдруг, читая фамилии, что-то внутри откликнется. Загвоздка в том, что том внушительный. Тут читать не перечитать, а способ не факт, что сработает.

Что мне известно? Район проживания, приблизительный адрес, вот и всё. Была задумка найти адреса резиденций, но эта информация отсутствовала. Зато нашлась другая, решившая мою проблему. Большую часть книги занимало перечисление всех родов подряд. Но был особый раздел, где шли списком самые влиятельные семьи Москвы. Да, этот город назывался так же, как и в моем прежнем мире, только выглядел совершенно иначе. Прелесть же в том, что каждому роду, а в городе таких семей насчитывалось тринадцать, была посвящена обширная статья, с перечислением всех родственников, достижений, владений и…

Фотографией текущего главы рода. Клоз. Вот какую фамилию носил отец мальчика, чьё тело я занял. Стоило пролистнуть страницу и увидеть его, как меня, что говорится, накрыло. Я прикрыл глаза и постарался не выдать себя, так как в аудитории сидели и другие читатели. Сотни воспоминаний, событий, чувств и эмоций взрывались в голове, и это не было короткой вспышкой. Это было полное погружение. Что за… Я так, наверное, минут двадцать просидел, пытаясь осмыслить то, что ощутил и… Прожил. Именно прожил, в полной мере. Часть души мальчика, не спрашивая разрешения, взяла и интегрировалась в меня. И имя моё – Эдвард Клоз.

* * *

Иногда так бывает, что одна ниточка тянет за собой другую, а следом на тебя обрушивается лавина. Так было и со мной. Имя послужило катализатором, что запустило процессы распаковки воспоминаний. Какая-то часть меня осталась контролировать обстановку вокруг, я понимал, что происходит, но другая часть, большая, занималась тем, что переваривала жизнь Эдварда. Первая волна длилась минут двадцать, но я ощущал, что это только начало. Поэтому кое-как вернул книги и поспешил выйти из библиотеки. Дальше сел в автобус, забился на заднее сиденье и претворился, что уснул. Как добрался домой – помню смутно.

Мальчишки смотрели растерянно, посыпались вопросы, что мной, но отговорился тем, что устал, и отправился к себе в комнату, где и отключился.

Это была самая странная ночь в моей жизни. Чужие воспоминания, процесс их усвоения – это как смотреть кино, но с полным эффектом присутствия. Фотография отца была первой ниточкой. На меня обрушились десятки воспоминаний, связанные с ним. Начиная с того, как он качал меня на руках, продолжая тем, какие наставления давал. Вторая ниточка – когда взгляд скользнул по книге, и я увидел список имен детей отца. Наследник – Эдвард Клоз. Старший и единственный сын. Вот здесь лавина воспоминаний была серьезнее. А дальше одно тянуло за собой другое. Имя матери, сестры, родственников, друзей, наставников, кличка любимого домашнего пса…

Утром я проснулся другим человеком. С одной стороны, осознавал себя прежним, взрослым мужчиной из другого мира, а с другой стороны… Я теперь ощущал себя именно как Эдвард Клоз. Парень пятнадцати лет, что остался сиротой. Проблема в том, что воспоминания по большей части были связаны с личными событиями, а не, скажем так, профессионально-родовыми. Понимания, что конкретно происходит и почему род уничтожили, не прибавилось. Как и не прибавилось знаний родовых секретов, связанных с магией. Причем я узнал, что мальчика учили этому, но сами уроки как-то не пожелали раскрываться. А жаль, очень жаль.