Обманутые сумасшествием

Капитан, повинуясь очевидной логике, задал вопрос, который сам собой уже висел в воздухе, он просто озвучил его:

– Давай-ка поразмыслим над следующей версией: если убийца кто-нибудь из «Астории». Такое возможно?

– Это первое, что мне пришло в голову. Я экспромтом прикинул: приземлились они сравнительно недавно, консервированной пищи и кислородных баллонов, если их зарыть где-нибудь в песках, вполне достаточно, чтобы продержаться до настоящего времени двоим, даже троим… Но если во тьме между могил слоняется всего один маньяк-убийца, проблем для нас уже более чем достаточно.

– А причина?

– Очевидна. Они просто посходили с ума, что, кстати, ожидает и нас.

– Значит, светящиеся могилы, исчезновение предметов, загадочная смерть Оди и Линда…

– Конечно! На такое способны только свихнувшиеся!

Что-то муторно-туманное, иррациональное, но все же начало вырисовываться на полотне происходящих событий. Местные боги, если таковые существовали, являлись творцами-абстракционистами, возводящие на пьедестал искусства хаос и бессмыслицу. Из них, этих двух аморфных субстанций, они создали Флинтронну, из них же сделан и местный порядок. Но боги, хоть и одуревшие, не способны на творчество, если в нем не будет присутствовать хоть мельчайшая частица здравой логики. Кажется, эту крупицу наконец-то удалось разглядеть, но…

– Но для того, чтобы убить Линда ему (или им) необходимо было проникнуть на звездолет, — произнес Кьюнг.

– Что делается простым нажатием той дурацкой кнопки.

– Действительно… Но послушай, ведь Линд перед смертью дал понять, что убийца — один из нас!

Вот это уже возражение посерьезней. Айрант, ожидавший такого вопроса, понимающе кивнул: видать, за бешеные несколько минут успел продумать все до мелочей.

– А давай-ка еще раз вспомним, что тогда произошло. Когда Линд лежал в реанимации, ты задал ему вопрос: «это кто-то из нас?», он кивком головы ответил — да.

– Верно.

– Но надо еще и верно истолковать! Подтверждая, что «один из нас», он имел в виду не экипаж «Гермеса», а одного из астронавтов вообще… Если тебе не нравится эта версия, вот другая: убийца, чтоб у него на яйцах гланды выросли, мог быть в маске, и Линд по ошибке принял его за одного из нас.

– Логично… Так какой же делаем вывод? Выходит, движение «Севастия» здесь ни при чем, и мы зря подозревали друг друга.

Бортмех нервозно походил взад-вперед, колебля воздух своим массивным телом.

– Ты лучше скажи: что делать дальше? Бросаться на сомнительного успеха поиски или продолжать работу?

Вот еще проблема. Но миновать ее никак не получится. Капитан на секунду вообразил себе, каким образом могут выглядеть поиски на планете, где темнота лучше любого укрытия двадцать четыре часа в сутки создает идеальный камуфляж не то, чтобы одному, даже целой армии. И прятаться никуда не надо. Искать наощупь — черный несмешной анекдот, искать с прожекторами — значит, еще на большом расстоянии выдавать себя.

– Что-то не приходит на ум ничего вразумительного, — нехотя сознался Кьюнг. — Только если он сам себя по неосторожности выдаст.

– А если он уже на звездолете? Может, сидит сейчас в соседнем отсеке, слушает нашу болтовню и выжидает удобный момент для нанесения удара? — Айрант только подлил масла в огонь, не совершив и попытки, чтобы хоть как-то его затушить.

– Вот этим мы сейчас и займемся! — капитан потревожил кнопку связи: — Фастер! Иди-ка сюда! Прихвати с собой и Фабиана!

Когда электротехник и чудо достижения современной электроники появились оба в центральном отсеке, а в зеркальной вселенной возникли их бесчисленные отражения, они были немедленно введены в курс дела. Фастер удивленно повел своими светлыми бровями и, похоже от того же удивления, забыл даже перебрать несколько бусинок на своих четках. А лишняя молитва сейчас ой бы как не помешала! И ситуация резко изменилась: незримо снаружи, но ощутимо внутри. Больше не надо было подозрительно поглядывать друг другу в спины, выискивая меж собой врага, так как, кажется, появились враги внешние. Айрант, придавая этой версии еще больше веса, вспомнил случай, как Фабиан что-то там узрел в темноте, ускользнувшее от его личного взора. Чем больше крепла уверенность, тем меньше оставалось сомнений — предположение о свихнувшемся экипажи «Астории» наиболее правдоподобное.

Капитан стряхнул наконец с себя шелуху замешательства и нерешительности, вновь обрел бодрость духа и свой командный голос — властный, повелевающий, отчасти даже устрашающий. Именно этот голос, не присущий никому другому, являлся его кредо, отличительной особенностью, за что, возможно, его и назначили капитаном:

– Так! Фастер, тебе задание: вставить во входную дверь электронный замок с двенадцатизначным кодом. Пока ты будешь этим заниматься, мы втроем обыщем весь звездолет — отсек за отсеком, ярус за ярусом. Начинаем немедленно!