Обмани, но люби

– Что же не так в твоих отношениях с братом? Мне хотелось бы понять! Это было очень тяжело, когда Саллисто объявил, что собирается снова жениться? – Глаза ее были полны сочувствия.

– Ответить честно?

Белла кивнула.

– Мы с Дантом почувствовали себя преданными.

– Бедные!

– По правде говоря, я никак не мог представить его с другой женщиной. Наша мама была идеальной, она все превращала в забавную игру, всегда веселая, оживленная, всегда готовая выслушать и помочь. После ее смерти в доме воцарилась мрачная атмосфера. Каждый вечер Дант приходил ко мне в комнату и горько плакал. И мне приходилось сдерживать слезы и утешать его.

– Как это грустно. Думаю, ваше горе гораздо тяжелее всего того, что я терпела в приюте. Быть сказочно счастливыми с такой матерью и вдруг лишиться ее…

Он глубоко вздохнул:

– Но все стало еще хуже, когда отец привел Люсиану в палаццо. Наследница «Донателло Даймонде» по возрасту годилась ему в дочери. Мне она показалась холодной и замкнутой.

У Беллы сжалось сердце.

– Не могу ее представить такой.

– Потому что встреча с тобой сделала ее другим человеком. Я в то время ненавидел Люсиану за то, что она такая красивая. Было понятно, чем она так привлекла отца. Как тебе говорила библиотекарь, ходили слухи, что мать Люсианы, а потом и отец ее были убиты.

Белла кивнула.

– Кое-какие слухи связывали с этими преступлениями моего отца, но я знал, что он не способен на такое. Меня переполняла злость.

– Почему?

– Я был уже достаточно взрослый, чтобы понять, – женился он на ней не по любви. Он сделал то, что делали до него другие Малатеста, – прибрал к рукам фамильное богатство Донателло, присоединил его к нашему семейному достоянию. Тогда по городу усиленно ходили всевозможные слухи. Все ждали – появится ли на свет новый наследник. Я считал, что он предал маму, и не мог его простить. Дант чувствовал то же самое и хотел убежать из дома.

– Как ужасно! – прошептала Белла.

– Я сказал отцу, что пока этого нельзя делать, но когда нам исполнится восемнадцать, мы непременно уйдем. А до тех пор должны терпеть и жить с этими жуткими слухами о семье Донателло. Но потом я сам предал его, когда решил уехать в колледж.

– Ты должен был жить собственной жизнью.

Он рассеянно провел рукой по волосам.

– Его утренняя вспышка показала мне, что тогда я совершил ошибку. – Леон резко встал, чтобы облегчить боль, терзавшую его изнутри.

– О чем ты?

– Я бросил Данта наедине с его горем. А должен был остаться и помогать ему. Я не остался. Папин брак и сопутствующие ему сплетни внушали мне такое отвращение, что я дождаться не мог, когда покину палаццо. Я мог бы прекрасно учиться в здешнем колледже, но уехал в Рим, чтобы оказаться подальше от дома. И за годы моего отсутствия горе Данта превратилось в ожесточение. Когда я вернулся, у него уже появились свои друзья. Я поселился на вилле и занялся бизнесом. Потом стал все больше времени проводить с Бенедеттой, и мы с братом отдалились друг от друга. И произошло это по моей вине.

Белла положила ладонь ему на руку. При этом по всему его телу разлилось непроизвольное наслаждение.

– Ты ничего не мог поделать, – проговорила она.

Леон посмотрел на ее руку:

– Нет, мог, но слишком носился с собственной болью. Дант внешне не проявлял признаков протеста, но можно представить, какое смятение было у него в душе, когда отец и Люсиана поженились.

– Отец не пытался сначала подготовить вас к своему браку с моей мамой?

– Говоря по правде, нет. Но если бы и попробовал, это ни к чему бы хорошему не привело. Будь уверена, что я никогда не переставал любить отца, но нас разделила пропасть. Пока я учился, не терял с ним и Дантом связи, даже приезжал на каникулы. Но прошло четыре года, прежде чем я окончательно вернулся в Римини. После этого брат уже больше не делился со мной своими мыслями. Та близость, что раньше была между нами, навсегда исчезла. Боюсь, что для него это стало обидой, которую он мне так и не простил.

Он женился на Пиа Ровере, дальней родственнице по материнской линии. Они остались жить в другом крыле палаццо. Это устраивало отца и меня тоже, потому что я предпочитал жить отдельно на вилле.

– Она очень приятная девушка.

– И любит Данта, я уверен. С тех пор мы втроем занимаемся делами банка. К сожалению, мои отношения с отцом остаются натянутыми из-за моего брака с Бенедеттой.

– Я не понимаю…

– Женившись на ней, я сделал то, чего не делали до меня другие Малатеста, – выбрал женщину без титула. Я ясно дал понять, что не собираюсь следовать отжившему обычаю. И у отца не оставалось выбора, кроме как позаботиться, чтобы хотя бы Дант последовал его совету.

– И он женился на Пиа, которая происходит из аристократической семьи?

Леон снова нахмурился: