Обман зрения

— Разве ты не хочешь посмотреть это?

— Не уверена.

Кассета с легким шорохом исчезла в утробе видеомагнитофона. Роберто опустился на диван, жестом пригласив меня сесть рядом, но я предпочла примоститься на стуле на почтительном расстоянии от дивана. Его это рассмешило, и он затряс головой, произнося что-то нечленораздельное.

Взяв пульт, Роберто включил телевизор. Через несколько секунд серая пустота экрана сменилась осенним горным пейзажем. Камера скользила по склону, заросшему сверкающими золотом тополями. Потом на экране возникла смеющаяся девушка в джинсах и красном свитере, лежащая на одеяле рядом с остатками от пикника. Я сразу ее узнала — это была Кассандра.

Пленка была не озвучена. Кассандра дурачилась перед камерой, переходя от застенчивости к буйному озорству. Роберто был прав — её живое подвижное лицо было гораздо красивее официального портрета, хранящегося в библиотеке Фрэнсис.

Девушка закрывала лицо руками, смеялась и корчила рожицы, махая руками на снимающего. Просила его уйти, пыталась спрятаться, но он был неумолим. Наконец она схватила бутылку с газированной водой и, заткнув ее пальцем, угрожающе направила на оператора. Тот немного отошел, но продолжал снимать. Она убрала палец с горлышка. Картинку залили потоки воды, камера перевернулась, экран погас, и на нем появилась другая сцена.

На этот раз Кассандра сидела под деревом с книгой в руках, не замечая, что ее снимают. Время от времени она отводила волосы рукой. Камера задержалась на ее лице. Я взглянула на Мади.

— Какая она красивая. Жаль, что мы не были знакомы.

Он не ответил и продолжал осушать бутылку, уставившись в телевизор. Потом внезапно вскочил с дивана и ушел в свою спальню. Я как завороженная не отрывалась от экрана, намереваясь досмотреть пленку до конца.

Изображение вдруг стало черно-белым. Неподвижная камера была направлена на неубранную кровать. В комнате было темно и плохо видно. На экране появлялись и исчезали какие-то белые округлости. Сначала я не поняла, что это такое, но потом разобрала очертания движущихся голых ягодиц. Картинка сменилась. На кровати лежала обнаженная Кассандра с сигаретой в руке. Ее маленькая круглая грудь возвышалась как два пологих холма. С улыбкой затянувшись, она поманила кого-то рукой. На экране появился стройный мускулистый мужчина, который скользнул к кровати и накрыл девушку своим телом. Была видна только его спина. Кассандра кокетливо предложила ему сигарету. Мужчина повернул голову, чтобы сделать затяжку, и я узнала Роберто — молодого, поджарого, с длинными волосами и пушистыми усами.

Далее последовала бурная любовная сцена. Кассандра, как покорная наложница, предлагала себя в самых разных позах. Роберто гладил и лизал ее, играл с ее волосами, целовал ее соски и впивался в нежную плоть между ее ногами. Распалившись, она оседлала его и стала яростно извиваться, жадно оглаживая все изгибы своей фигуры. Глаза ее были закрыты. Потом опустила руки на его распростертое тело, словно верховная жрица, передающая простому смертному свою магическую силу. Сбросив Кассандру на кровать, Роберто снова оказался наверху и мощным аккордом завершил дело, буквально вдавив ее в матрас.

Я смотрела на них со смешанным чувством любопытства и отвращения. Хотелось отвернуться, но меня завораживала их животная страсть. Они возились и извивались на кровати, не обращая внимания на камеру. Казалось, Кассандра борется за свою жизнь и старается освободиться, царапаясь и нанося удары, но Мади был неумолим. Я вспомнила наши с Джоном любовные схватки, сдобренные изрядной долей ярости.

Кино кончилось, и экран погас, но я продолжала смотреть в телевизор. Тошнило и кружилась голова, но я не шевелилась, боясь, что меня вырвет. Сейчас мне больше всего хотелось вернуться в отель, принять ванну, надеть толстую фланелевую рубашку, забраться в кровать и, натянув на голову чистую белую простыню, сладко заснуть.

Услышав позади себя шорох, я, не поворачиваясь, спросила:

— Зачем вы мне это показали?

— А зачем ты смотрела?

Он бросил мне на колени желтый конверт. Я не шевельнулась.

— Что это?

— Открой.

— Не буду.

— Открой! — повысил голос Роберто.

Сделав глубокий вдох, я открыла конверт и вынула оттуда фотографию, лежавшую оборотной стороной кверху. Перевернув ее, я остолбенела, не поверив своим глазам. Это был черно-белый снимок мертвого тела Кассандры, сделанный полицией на месте преступления. Она была похожа на марионетку, которую уронили на пол. Я с ужасом смотрела на запрокинутую голову, залитую кровью ночную рубашку, безжизненное лицо, широко открытые невидящие глаза, бледные губы, открытый рот и спутанные волосы. В этой мертвой женщине я увидела себя. Сердце заколотилось от страха.

— Посмотри на нее.

— Не надо… — пролепетала я, отодвигая снимок.

Роберто схватил фотографию и поднес к моему лицу. Я почувствовала его горячее дыхание на своей шее и резкий запах спиртного.

— Посмотри на нее! — прикрикнул он на меня.

— Я… я вижу.

— Ты помнишь, я сказал тебе, что есть человек, которого я ненавижу больше, чем Холта и Фрэнсис? — свистящим голосом спросил итальянец.