Обломки нерушимого

– …Элай пригласил меня на вечеринку в загородный дом своего приятеля. Он вел себя так, будто и не было той ссоры. Я расслабилась. Я помню, как мы долго танцевали в обнимку, нам было хорошо. А потом… провал. Элай, скорее всего, подмешал мне что-то в напитки. В моей памяти осталось только начало вечера, а вот о том, что было дальше, я узнала, посмотрев видео. Ты в курсе, о каком видео идет речь?

Никки только кивнула. Говорить она уже не могла.

– Вот так он отомстил мне за свою сестру. За то, чего я не делала!

Наклонившись вперед, перегнувшись пополам, зажмурившись, Никки старалась успокоиться, перестать так возбужденно дышать, заставить сердце колотиться не так быстро. Ох, как ей страшно было смотреть на Циннию, на эту молодую старуху. Невыносимо было слушать ее. То, что с ней произошло, даже зверством назвать невозможно. Ни в коем случае нельзя это отождествлять со зверями. Не существует в природе зверя, способного на такую жестокость.

– Почему ты не сдала Элая копам?.. – натужно, хрипло спросила Никки.

– Я хотела. Папа заставил меня передумать. Сказал, что я сама во всем виновата, поперлась неизвестно с кем неизвестно куда. Опозорила семью. Начнется следствие – будет еще больше разговоров, позора…

Цинния с тревогой уставилась на Никки, поняла, что ее слова не достигли цели. Никки думает о чем-то своем.

А Никки в этот момент вспомнила один эпизод: они с Элаем смотрели друг на друга, причем он это делал хладнокровно, а она со страхом, мольбой. За ее спиной раздавался чей-то издевательский смех… А потом Элай захлопнул дверь перед ее лицом. Никки догадалась, что с ней было дальше. Брат и сестра действовали по тому же сценарию, что был создан для расправы с Циннией. Но это все мелочи, что ее телом воспользовались, что засняли весь этот бесчеловечный процесс на камеру с целью последующего публичного унижения. Не это взволновало Никки. Взгляд Элая… тот самый его хладнокровный взгляд и то бессердечие, с которым он захлопнул дверь, бросил ее как шмоток мяса вонючим шакалам – это и есть то самое СТРАШНОЕ, что он с ней сделал.

– Никки, что ты, что с тобой?! – почти кричала перепуганная Цинния.

Никки смеялась, а глаза ее при этом оставались неподвижными. И вот эта ее неуместная веселость вкупе с мертвым, потухшим взглядом производила жуткое впечатление. Теперь Никки стало ясно, почему Элай решил излить ей душу в тот день, когда они начали встречаться. Он осознавал свою вину, он мучился. И чтобы хоть немного полегчало, Элай вот так завуалировано признался ей, объяснил причину своего поступка. «Я люблю Рэми. Люблю до безумия! Мне приходится выполнять все ее просьбы, какими бы дикими они ни казались! У меня нет выхода… Я должен искупить этот грех хотя бы так!»

* * *

Никки возвращалась в школу на такси. Затрезвонил ее телефон. Она вытащила его из сумки, посмотрела на экран без интереса. Рука дрогнула, когда Никки увидела имя звонившего. Больше не мешкая, она ответила на звонок:

– Мама… Кармэл?

– Это все из-за тебя. Все из-за тебя! Сколько же горя ты мне принесла…

От звука голоса матери у Никки оборвалось сердце. Никки мечтала оказаться сейчас дома, побыть вдвоем с мамой. Пусть Кармэл кричит, пусть негодует… но зато она будет рядом. Как ей нужна сейчас мама!

– …И тебе привет. Что я опять не так сделала?

– Где Клара?!

– Ха… очухалась мамаша. Твоя дочь в «Греджерс», так называется ее школа! – ответила Никки. Ей не хотелось так разговаривать с матерью, но та сама провоцировала ее на грубость.

– Нет ее там. Нет!!!

Кармэл заревела в голос.

– Кармэл, мать твою, ты можешь спокойно объяснить мне, что произошло?!

– Клара сбежала… Мы с Ледой сначала подумали, что она самостоятельно поехала в Мэф. Но вот несколько минут назад Леда позвонила мне и сказала, что Клары нет в школе! Она расспросила всех ее одноклассниц, но никто ничего не знает…

Если кто-то из близких Никки или ее друзей сталкивался с какой-то проблемой, то та моментально забывала про все свои беды и мчалась на помощь. Так было и в этот раз. Никки бросила трубку, приказала таксисту развернуться, назвала адрес дома Уэллеров. Никки была уверена в том, что сестра скрывается у Тоуни, ей больше некуда податься.

Приехали в Голхэм. Никки вылетела из машины, подбежала к дому, с силой вдавила палец в кнопку на дверном звонке. Открыла миссис Уэллер, и, смерив Никки уничижительным взглядом, громогласно объявила:

– Рокси, к тебе!!!

Рокси подошла неторопливо. В пижаме, заспанная.

– Привет, – радостно сказала Никки.

– Сестру ищешь?

– Да…

– Жди.

Не поздоровалась, не пригласила войти… До сих пор обижается. Никки застало врасплох горькое ощущение досады. «Почему я всегда всех быстро прощаю, а меня всегда все считают врагом до конца жизни?!»

Клара не удивилась тому, что Никки так легко нашла ее.

– Козявка, ты что это учинила?

Ответить Клара изволила только после крепкого, долгожданного объятия с сестрой.

– Хочу проучить их. Они обзывали тебя…

– Ну и что? Меня все обзывают, – простодушно отозвалась Никки. – Клара, мать очень волнуется, ревет. Не надо так с ней.