Облик Огня

– Знаете, мастер Вонн. Вы с вашим братом абсолютно разные люди! Я не забуду вашу щедрость и обязательно найду возможность вас отблагодарить! – Сарвилл похлопал кузнеца свободной рукой по плечу.

– Что ж, – ответил мастер Вонн, – время покажет, господин. А сейчас, если вы не против, я бы хотел вернуться к делам.

– Конечно! – Сарвилл выложил на наковальню тридцать пять ситемов, закрепил ножны на бедре и ловко вложил в них меч.

Вечерело. Корчма «Телячьи рога и бычьи копыта» встречала путников, висящими над входной дверью предметами, свойственными названию заведения. Войдя внутрь, Сарвилл учуял резкий запах солонины и перегара. Народу было совсем мало, настолько, что можно было отчетливо расслышать шарканье половой тряпки о пол, который старательно издавала одна из служанок, тщательно стирая засохшее пиво с почерневших от старости досок. Тем не менее, местные пьяницы хорошо справлялись с созданием нужной атмосферы в корчме в отсутствии аншлага.

Странник осторожно обошел служанку, стараясь не ступать в места, где было еще влажно после уборки.

– К вам сегодня заселилась девушка, черноволосая, говорящая тоном, достойным королевского и отнюдь не королевскими манерами. В какую комнату мне последовать за ней? – спросил он у корчмаря, очень молодого на вид для своей профессии и чуть ли не моложе его самого.

– Вверх по лестнице, вторая дверь направо, – ответил корчмарь, закинув полотенце на плечо, и важно облокотился на прилавок по ходу, вероятно, вспоминая все движения, которые делал в этих случаях тот, от которого по наследству ему и достались «Рога и копыта».

Сарвилл оставил монету за помощь и поднялся наверх.

– Ну? – важно спросил он, встав перед ванной, в которой с закрытыми глазами расслаблялась волшебница. – Как я тебе? Купец сказал, что в этих штанах я очарую любую леди…

Ноэми лениво приоткрыла глаза. Мыльная пена смешно расположилась у нее на лице.

– Если ты покупаешь одежду для того, чтобы очаровывать каких-нибудь, как выразился твой купец, леди, штаны тебе вовсе не нужны. Мог бы сэкономить несколько ситемов, – проурчала она и закрыла глаза.

– Ха! – наигранно усмехнулся медведь. – Как-нибудь я обязательно воспользуюсь твоим советом. Но ты посмотри на этот меч. На лезвие нанесены гномьи руны. Я чувствую себя превосходно!

– Ты меня удивляешь, Сарвилл. Как ты можешь чувствовать себя превосходно, если от тебя до сих пор таранит дорогой? Я надеялась, что ты додумаешься посетить бани. В Аарде, говорят, бани лучшие в Дордонии. – чародейка даже не подумала хотя бы на секунду открыть глаза, чтобы оценить новый меч спутника.

– Ты начала говорить, как все эти задаваки с рыночной площади, – он убрал меч обратно в ножны.

В углу комнаты стоял табурет, на который и уселся странник в ожидании, пока чародейка закончит свое долгожданное отпаривание в горячей воде, пар от которой расползся по комнате, словно бесформенный джин, выпущенный из бездонной лампы. Сейчас свет играл со странником, и свечи, освещавшие все вокруг, хитроумно прятали в темноте бадью, в которой нежилась волшебница. Он навалился спиной на стену позади себя, широко растопырив ноги, и взял со стола стакан с водой, жадно пригубив его. Впервые за весь день воздух вокруг был наполнен смесью приятных ароматов – цветов, фруктов и воска.

Вдруг Ноэми открыла глаза и сверкнула ими в сторону странника.

– Я чувствую магию, – встревоженно отозвалась она из темноты. Всплеск воды столь же тревожно отозвался вслед за ее голосом. – Не может быть, чтобы ты обладал магией такой силы. Еще несколько часов назад я не чувствовала ничего подобного. Тут что-то не так.

Мимолетная тревога, которой странник поддался несколько секунд назад, безвозвратно улетучилась, как только волшебница поднялась на ноги – пусть свет от огня и не открывал всех тайн ее тела, но этого было достаточно для того, чтобы любой здравомыслящий мужчина сиюминутно отодвинул на задний план все свои дела. Она обернулась в полотенце и ступила на свет. Несколько капель почти незаметно стекали по розовой коже волшебницы, которая уже покрылась мурашками. К букету ароматов, отзывающемуся в воздухе, добавился мягкий запах мёда.

– Davoin’te lana fial’h! – Ноэми воспользовалась старо-эльфийским наречием. Она бросила заклинание холодно, бездушно и, казалось, без единого намека на акцент, словно старо-эльфийский был ее родным языком.

В комнате стало холоднее. Сарвиллу показалось, что он слышит не похожий ни на что треск, который прыгал сейчас по небольшой гостиной комнате «Рогов и копыт» из угла в угол, отзываясь то в одном ухе, то в другом и творя что-то за пределами его понимания. Пламя изворотливо прыгало на свечах, уклоняясь от выпадов задувающего в комнату морозного ветра. Мурашки теперь добрались до спины медведя. Его руки покрылись холодным потом, а только что наполнявший комнату пар вступил в схватку с ледяным холодом, оседая инеем на большом овальном зеркале у входной двери.