Облава на волков

— В Димитров день, — сказал Жендо. — Отложим, так там рождественский пост начнется, придется за Новый год переносить. Коли взялись за дело, надо вовремя делать, не тянуть кота за хвост.

Так и сговорились. Сельчан немного покоробило единодушие сватов, они привыкли к шумному торгу, сопровождавшему всякое сватовство, но особенно поразило их то, что сваты отказались от порочного аристократического обычая извлекать из женитьбы своих детей пользу. Я как раз тогда приехал на несколько дней в село, так что тоже присутствовал на свадьбе. В воскресенье утром, в самый Димитров день, во дворе у Троцкого загудела волынка, и соседские парни повели хоро. В темноватой душной комнате подружки Радки обряжали ее под венец, мазали белилами и румянами и плакали плачи. Пришел и «заложник», Иван Шибилев, чтобы сообщить, что жених скоро прибудет и поведет невесту в церковь. В одной руке у заложника были три медовые коврижки, насаженные на ветки самшита, а другой рукой он сжимал ноги громадного петуха. На шее у петуха висел плетеный мешочек с зерном и сушеными фруктами. Петух символизировал устрашающее мужество жениха, а полный мешочек — благополучие будущей семьи. Иван Шибилев был заложником со стороны жениха. Если б тот отказался от невесты, заложник должен был бы остаться у девушки в качестве раба, чтобы искупить коварство закладчика. Фактически же заложник выполнял на свадьбе обязанности церемониймейстера, распоряжаясь тем, когда и что делать. Когда невеста была одета, он послал за женихом. В то же время из дома Жендо прибежал человек и сказал Ивану на ухо, что некому венчать. О священнике должен был позаботиться посаженый отец Стоян Кралев, но Стоян Кралев был коммунистом и категорически отказался вступать в деловые отношения с попом. Тогда этим занялся Жендо и вечером сходил к священнику, чтобы напомнить ему о венчании. Отец Энчо заверил его, что дело свое знает, а сейчас Жендо застал его в постели, где тот лежал пластом. Первой мыслью Жендо было, что старик накануне переусердствовал с ракией, и он с порога набросился на батюшку:

— Как же так, отче, свадьба ждет, а ты полеживаешь?

— Лежу, милок, лежу и двинуться не могу. Вступило в поясницу, словно топором меня разрубили.

— И никак не можешь встать?

— Никак. Только глазами и руками шевелю. И по нужде, прости господи, сходить не могу, попадья со мной, как с малым дитем, возится.

«Осел длинноухий (наши мужички и попа не оставили без прозвища), кто знает, что его прихватило, почему он надо мной измывается», — подумал Жендо и снова взъярился:

— Живой или мертвый, а чтоб в церковь пришел! Не то у меня свадьба прахом пойдет, а кто мне расходы возместит? Не можешь двигаться, мы тебя перенесем, а ты споешь два слова, и готово дело.

— Господу сверху все видно, чадо! Вздохнуть и то больно. И встать я никак не могу, а ты езжай лучше во Владимирово и позови отца Танаса, пусть он обвенчает. Мы с ним договаривались, что я к нему сегодня на престольный праздник приеду, так ты скажи ему, что я заболел и прошу меня заменить.

Жендо прыгнул в повозку, приготовленную для невесты, погнал лошадей и через четверть часа был уже во Владимирове. В селе гулял престольный праздник. Пока Жендо искал дом попа, прошло еще четверть часа, а когда он его нашел, ему сказали, что батюшка уехал в соседнее село на похороны и вернется лишь во второй половине дня. Жендо растерялся. Решил было ехать в то село и подхватить попа прямо с кладбища, но когда представил себе, как ждут его на свадьбе, не понимая, что с ним случилось, стегнул лошадей и помчался обратно. Посаженые Стоян Кралев и его жена ждали его перед домом.

— Кум, мы уж заждались, что там с попом?

— Порази его господь, — сказал Жендо, соскакивая с повозки. — В поясницу, вишь, вступило, шевельнуться не может. Я во Владимирово сгонял, отца Танаса позвать, так он на похоронах, чтоб его самого черти похоронили! Когда не надо, их пруд пруди, а тут хоть бы одну камилавку увидеть.

Стоян Кралев бестактно рассмеялся.

— Что ж, сыграем свадьбу по-советски.

— Как это по-советски?

— Да так, без попа. В Советской России гражданские браки приняты, без попа.

— Вы, коммунисты, можете венчаться без попа, а мы не можем! — огрызнулся Жендо, но, сообразив, что перед ним посаженый отец, кисло улыбнулся. — Тебе легко, кум, шутки шутить, а у меня голова кругом идет.

— Ну раз нет попа, отложим свадьбу.

— Ни за что! Уводом возьму, но до Нового года ждать не стану, два раза выкладываться не желаю.