Облако смерти

Следующим утром Шерлок чуть не проспал завтрак. Вернувшись в дом прошлой ночью, он чувствовал себя усталым и больным: голова раскалывалась, дышать все еще было трудно, в горле першило — наверное, из-за того, что он надышался дымом. На ужин он опоздал, но тетя оставила для него поднос с нарезанным холодным мясом и сыром. Да, наверняка это сделала тетя — миссис Эглантин вряд ли пришло бы в голову оказать ему такую любезность. Ночью Шерлок так и не смог уснуть: он то задремывал, то снова лежал без сна, вспоминая события прошлого дня, пока не понял, что уже не может отличать сны от воспоминаний. Отключился он только с рассветом, и проснулся от удара в гонг, возвещающего, что завтрак подан. Так что на умывание у него оставалось меньше десяти минут.

К счастью, одна из горничных занесла к нему в комнату таз с водой. Шерлок ополоснул лицо, почистил зубы зубным порошком с корицей и торопливо оделся. Пора было распорядиться о том, чтобы его одежду поскорее выстирали: запас чистых вещей подходил к концу. Спустившись по лестнице, Шерлок бросил взгляд на напольные часы в вестибюле. Было семь утра.

Он вбежал в столовую, не замечая злобных взглядов миссис Эглантин, и наложил себе полную тарелку кэджери. Это было очень вкусное блюдо из риса, яиц и копченой пикши, которое Шерлок впервые попробовал в особняке Холмсов и сразу же полюбил. Стараясь не встречаться взглядами ни с кем из домочадцев, Шерлок начал набивать рот едой, почти не чувствуя вкуса. Есть хотелось ужасно: события вчерашнего дня его вымотали, и теперь ему нужно было восстановить силы.

За завтраком дядя Шерринфорд по своему обыкновению читал религиозную брошюру, а тетя Анна разговаривала сама с собой. Похоже, она произносила вслух каждую мысль, которая приходила ей в голову, даже самую незначительную.

— Шерлок, — обратился к нему дядя, оторвав взгляд от брошюры. — Я слышал, что вчера ты стал участником весьма неприятного происшествия. — Его длинная борода была запачкана овсянкой.

В первое мгновение Шерлок оцепенел от ужаса: он понять не мог, откуда его дядя узнал о вчерашнем пожаре, но потом догадался, что Шерринфорд имел в виду не сгоревший амбар, а найденное в лесу тело.

— Да, дядя.

— О, рожденный женщиной человек! Короток век его, — с выражением процитировал Шерринфорд, — но полон тревог. Словно цветок, он распускается и вянет, промелькнет, как тень, и исчезнет. — Окинув Шерлока пристальным взглядом, он продолжил: — В цвете жизни мы смертны: в ком искать нам спасения, как не в Тебе, Господи, хоть и гневим мы Тебя грехами своими?[12]

Шерлок кивнул, не зная, что на это можно сказать.

— До сих пор ты жил благополучной жизнью в доме моего брата и его жены, — добавил Шерринфорд. — Тебе не приходилось сталкиваться со смертью, но это естественная часть Божьего замысла. Пусть мысли о смерти тебя не тревожат. А если тебе захочется об этом поговорить, двери моего кабинета всегда для тебя открыты.

Шерлок был тронут тем, что дядя, хотя и по-своему, пытается его поддержать.

— Спасибо, — ответил он. — А этот человек, которого мы нашли мертвым, работал здесь, в поместье?

— Кажется, он был садовником, — сказал Шерринфорд. — Я не был с ним знаком, но буду молиться о нем и о его близких. Его семья получит денежную поддержку.

— Он был новеньким, — добавила тетя Анна. — Устроился к нам совсем недавно. А до этого был портным в Фарнхеме, шил одежду на фабрике какого-то графа или виконта… в общем, какого-то аристократа. У него были прекрасные рекомендации…

— А от чего он умер? — спросил Шерлок, и тетя Анна снова что-то забормотала себе под нос.

— Это не та тема, — произнесла миссис Эглантин, стоявшая у стола с закусками, — которую прилично обсуждать за завтраком.

Шерлок взглянул на нее, удивленный и ее наглым вмешательством, и тем, что дядя и тетя не сделали ей замечание. Для прислуги она вела себя слишком уж вызывающе.

Он вспомнил предупреждение Майкрофта: «Она имеет определенное влияние на наших дядю и тетю и не считает нас своими друзьями» — и задумался о том, чего же он не знает о миссис Эглантин, а также о ее влиянии на жизнь этого дома.