Облако

«…ускоренная динамика развития болезней внутренних органов и аутоиммунных заболеваний… Ежегодный рост количества онкологических заболеваний – 24 %, рост аутоиммунных заболеваний – 14 %, ишемических поражений сердца – 18,5 %, неврологические патологии различной природы… Начало общей акселерации патогенеза – июль-сентябрь 2009 г., данные масштабированы с учетом естественного оттока населения… На основе усредненных и обработанных статистических данных за 2009–2017 гг…»

Справка была на бланке горздрава. Снова сложив ее, Вадим медленно сунул ее назад в карман. Понятно, подумал он, прежде всего бизнес. А это так, в добавок, на закусочку. Может, нужно, может, нет, ну вы там посмотрите, прикиньте, пораскиньте мозгами, может, и поможет, может, и наведет на мысль какую-нибудь… Ах, милые вы мои! И почему же вы не дали мне этот материальчик сразу – хотя бы в той первой папке с документами, – боялись демотивировать, напугать – или просто забыли об этом милом пустячке, об этой мелочи на фоне масштабной инфраструктурной задачи? Ладно, подумал он, не сейчас, хоть из этого документа вряд ли можно извлечь что-то кроме эмоций, но и ему найдется место и время. Потом. И это будет обдумано, и это взято на заметку.

Двухэтажное приземистое здание вокзала имело потрепанный вид и было почти не освещено. Войдя в настежь распахнутые двери, Вадим прошел через пустой зал – чуть коптящая несколькими лампочками люстра и заколоченные окошки касс. Выйдя на перрон, он огляделся – вокзал имел всего четыре платформы – та, на которой он стоял, и противоположная были пусты, две следующие были хуже освещены и частично скрыты кирпичными будками каких-то технических сооружений. Спустившись в подземный переход, он прошел к третьему и четвертому путям, потом, поднявшись по лестнице, он вышел на платформу и огляделся. Слева все было пусто и уходило во тьму, справа, в самом конце платформы, в световом конусе единственного зажженного фонаря неподвижно стояла графично черная человеческая фигура. Через платформу он пошел к ней. Подойдя к стоявшему неподвижно, с сумкой ноутбука через плечо, смотрящему прямо перед собой Ратмиру, он встал в паре шагов от него, стараясь оказаться в поле его зрения. Здороваться у них не было принято.

– Спасибо, что пришел, – сказал он. – Есть работа.

Ратмир без выражения смотрел мимо него.

– Разработка?

Вадим мгновенье молчал.

– Не совсем. Надо вскрыть, взломать кое-что.

Мгновенье Ратмир молчал, словно обдумывая.

– Что вскрыть?

Не находя правильных слов, усмехнувшись, Вадим сделал неопределенный жест.

– Как тебе сказать… Как бы вот это все.

Мгновение Ратмир молчал снова.

– Включить солнце? – без всякого выражения спросил он.

Бросив на него задумчивый взгляд, Вадим кивнул.

– Да.

Ратмир впервые чуть повернул к нему голову.

– Документация?

Вадим протянул ему том.

– Вот.

Ничего не говоря, Ратмир положил том в сумку рядом с ноутбуком, переполненная им сумка натянулась на углах, молния с трудом закрылась.

– Необычное, – неожиданно сказал Ратмир. – Много необычного. Много странного. Если документация не полна, результат не гарантирован.

Результат всегда не гарантирован, подумал Вадим, – ни в одной из наших прошлых работ результат не был гарантирован. Но любопытно, что только сейчас он первый раз говорит мне это.

– Тебя это волнует? – спросил он Ратмира.

Прежде чем ответить, Ратмир молчал несколько дольше обычного.

– Нет, – наконец сказал он.

Где-то вдали прогудел маневровый тепловоз. Вадим вздохнул.

– Следуй за мной, – сказал он Ратмиру. – Все остальное расскажу в дороге.

Бросив прощальный взгляд на темный силуэт вокзала, повернувшись, точно зная, что Ратмир следует за ним, он пошел к подземному переходу.

Глава IV

Административный корпус был огромен.

Грязно-серый, с черными вкраплениями стальных конструкций, приземисто-широкий, со странными конструктивистскими выступами боковых нависающих плоскостей и псевдобалконов, растреснутый в нескольких местах по фасаду, с черными квадратами отбитой плитки, он тяжело вырастал из тьмы в перекрестье прожекторов. Входные двери первого этажа были наглухо забиты бетонными плитами, широкий изогнутый пандус на круглых бетонных опорах, имевший явный вид новодела, вел прямо на второй этаж, к раздвижным стеклянным дверям, также явно встроенным в позднейшую эпоху и кричаще дисгармонировавшим с давящей, грубой архитектурой здания.

– А те, кто пешком пришли? – спросил Вадим.

Водитель хмыкнул.

– А по хрену, – с удовольствием сказал он. – По тому же пандусу поднимаются. Да сюда вообще на машинах мало кто ездит.