Облакайдеры(2004-2007)

Мартин за выполнение одной работы получил денег столько, что ему хватило на новую отечественную машину. Редкость такой удачи по тем временам не комментируется. Серафима и Мартин жили в одной кирпичной башне, но на разных этажах. У них были крошечные однокомнатные квартиры. Серафима в своей квартире смотрелась естественно, она была худощавой женщиной. Я ни один раз была в квартире Серафимы, но к Мартину я никогда не заходила, меня только волновал вопрос: как он спит в такой комнате, если его человеческая высота почти ровна длине комнаты?

Мартин стал подвозить Серафиму до работы на своей машине. Отношения между нами несколько натянулись. Серафима привыкла к машине Мартина, и утром специально ждала, когда он выйдет из дома, чтобы с ним поехать. Любви обильный Мартин не мог пропустить Серафиму мимо себя, если она постоянно у него под боком: или живет, или сидит в его машине.

Несколько разработок моих разработок попали на выставку облакайдеров. На выставку я поехала с Владимиром, который с некоторых пор работал вместе со мной. Посмотрели мы на свои изделия и пошли смотреть, а что интересного есть в других павильонах. Приятно с приятным человеком ходить по выставке: тут посмотришь, там поешь, здесь погуляешь, а то и проедешь на местном транспорте. Выставка такое место: гуляй, с кем хочешь, все равно знакомые растворятся в общей толпе и ты тут никому не нужен. Но мир тесен. На обратной дороге проходили мы мимо павильона со своими изделиями и столкнулись с Мартином и Серафимой! Перестрелка четырех глаз закончилась тем, что все сели в машину Мартина и поехали домой.

Фирма, в которой я работала, в период своего расцвета была огромной. Чтобы управлять большим числом очень умных людей, работающих на вершине науки и техники, была введена суровая дисциплина. Рабочий день на всех этажах начинался одновременно в восемь часов утра. Звенел звонок и, те, кто опаздывал, порой впадали в состояние инфаркта. Инфаркт у проходной был нормой, а не исключением из правил. Напряженная работа, связанная с разработкой контрольной измерительной аппаратуры, необходимой для контроля изделий, разработанных для космических станций, даром не прошла.

Однажды я на рабочем месте скорчилась от сильной боли. С каждой минутой мне становилось все хуже. Всегда сложно уйти с работы во время рабочего дня, надо было подписать бумажку на разных этажах огромного здания фирмы.

Серафима на работе как-то попала в сложную ситуацию, так женщины сняли с себя белые халаты и закрыли ее плотным кольцом от мужчин. Дело в том, что конструктора работали в белых халатах, их выдавали, как униформу, дабы все сексуальное на человеке было прикрыто. Так произошел производственный выкидыш у Серафимы, она не набралась смелости уйти во время с работы. Все каралось.

Боль у меня становилась острой. Работу покидать нельзя, но если боль за пределами человеческого терпения? Из последних сил я написала заявление, подписала его, и, сгибаясь в три погибели, поехала домой. Дома боль превзошла все ожидания. Я пошла в ванну и вскоре на моей ладони лежал маленький ребенок, сантиметров 15 длиной. Состояние жуткое: держать в своей ладони создание, которое не выжило в борьбе за производственные успехи в области облакайдеро-строения. Это состояние позже преследовало годами. Интересно то, что все стареет. Фирмы в последние свои годы стало снижать дисциплину, появилась возможность прийти на работу чуть раньше или позже, но и уйти с работы с таким же сдвигом во времени. Ребенка в 15 сантиметров длинной, можно назвать в честь станции облакайдеров – Синий Мир. Я в то время руководила группой конструкторов, которая создавала прибор для этой космической станции. Позже космическую станцию потопили вместе с прибором. Естественно, Серафима первой узнала, что у меня был выкидыш и довольно поздний по сроку беременности. Серафима посочувствовала в первую минуту, а во вторую спросила, то, что больше всего ее интересовало:

– Марина, а чей это был ребенок?

– Чей? Лесного лешего в плащ палатке.

– Но плащ палатка есть только у Мартина, он отец ребенка?

– Да! Серафима, а у тебя тоже был выкидыш, но ты в этом не призналась, сказала, что ничего особенного. Мы сами догадались.

– Раз он отец твоего ребенка, так он отец и моего ребенка, чего тут рассказывать?

– Понятно, обе кровью умылись, а дети не получились. А ты не знаешь, у него вообще есть дети, или у его женщин одни выкидыши?

– Первая жена его от молнии погибла, но детей у них не было.

– Серафима, ты говоришь, первая, а что есть вторая?

– Марина, ты точно не вторая его жена, говорят, есть у Мартина вторая жена, но я, ее не знаю.

Мы помолчали и разошлись к своим кульманам. Одинаковые духи разошлись по местам работы. Работа поглотила полностью до следующего перерыва.