Обладание

Его рука грубо раздвинула мне ноги еще шире, и я почувствовала, как резко напряглась мышца у меня между бедер. Я попыталась закричать, но мне было нечем дышать, не говоря уже о том, чтобы попросить его остановиться.

Прилив желания начал спадать, когда я вдруг поняла, что больше не получаю удовольствия от происходящего.

Он схватил меня за волосы, и мне показалось, будто он сдирает мне кожу с головы. Он прижался губами к моему уху, и его слюна потекла мне на щеку, пока он стонал и хрипел с каждым толчком.

А мне хотелось, чтобы все поскорее кончилось, и потому я выгнула спину, дыша громко и часто, имитируя оргазм.

Вены у него на шее вздулись, и он крепко зажмурился.

– Донна, – простонал он, и я почувствовала, как он взорвался во мне.

Поначалу мне показалось, будто я ослышалась. Но эхо чужого имени все еще звучало у меня в ушах, и мне пришлось поверить в то, что он действительно выкрикнул его.

Я лежала совершенно неподвижно, глядя в потолок, когда он скатился с меня. Вытянувшись рядом, он положил руку мне на бедро. Дыхание его понемногу успокаивалось, но мне расхотелось находиться рядом с ним. Встав с постели, я подошла к окну.

Небо было полностью затянуто тучами, и в комнате царил полумрак. Скрестив руки на груди, я стала смотреть на антенну на далекой крыше.

Я стояла неподвижно до тех пор, пока не услышала его шаги у себя за спиной. Оборачиваться я не стала, но вскоре почувствовала у себя на шее его жаркое дыхание.

Он обнял меня, и я вздрогнула.

– Что случилось? – негромко спросил он.

– Ты был слишком груб, – прошептала я.

– Прости. Я потерял контроль над собой.

– Не говори ничего, – ответила я, когда он медленно развернул меня к себе. Я отвела взгляд. – Ты назвал меня Донной.

Я застыла, напряженная и оцепеневшая, чувствуя, как бегут по коже мурашки от прохладного воздуха из кондиционера.

– Не надо ничего отрицать, – прошептала я, буквально слыша, как он придумывает оправдание.

– Мне очень жаль. Я не хотел.

Вновь молчание.

– Почему? Почему ты назвал меня Донной? – Я отступила на шаг, чувствуя во рту горечь отвращения и желчи.

– Потому что это все, о чем я сейчас думаю. На протяжении последних двадцати четырех часов я только и делаю, что слышу ее имя. И когда оно вырвалось у меня, я имел в виду совсем не то, что ты вообразила.

– И что же ты имел в виду?

На мгновение перед моим внутренним взором предстала картина – Мартин и Донна в постели. Грубый секс, необузданные желания. Я буквально видела, как он крепко держит ее за запястья, так что на них остаются синяки. Я видела, как в его глазах вспыхивает огонь желания, боли и ярости. Теперь я понимала, как легко ему было накрыть ее лицо подушкой, чтобы заглушить крики, и ярко представила, как он скатился с ее бездыханного тела. Внезапно я вообразила всю эту сцену с пугающей ясностью.

– Фран, – пробормотал он, прижав ладонь к моей щеке. На мгновение у меня перехватило дыхание. – Фран, прошу тебя. Я хотел увидеть тебя сегодня, потому что люблю тебя. Потому ты нужна мне.

– Думаю, тебе лучше уйти, – сказала я.

Он кивнул, словно понимая, и поднял с пола свою рубашку.

Одевались мы в полном молчании.

– Куда ты пойдешь? – спросила я.

– Домой к Алексу.

Мне отчаянно хотелось выпить или закурить, и я едва сдерживалась, чтобы не броситься к мини-бару.

– Ты позвонишь Филу? – наконец поинтересовался он, задержавшись у двери.

Я кивнула, по-прежнему обнимая себя руками и глядя, как он закрывает за собой дверь, впервые радуясь тому, что он уходит.

Глава тридцатая

На ночь я решила остаться в гостинице. Не потому, что заплатила за номер, хотя бережливость была моей отличительной чертой, той самой, что заставляла меня следить за своими расходами и не позволяла выбрасывать деньги на ветер. Но после всего, что произошло у меня с Питом Кэрроллом и Мартином, я не горела желанием смотреть в глаза Клэр за завтраком или переругиваться с Домиником; мне просто хотелось побыть одной.

Набросав кое-какие заметки по поводу возможной апелляции по делу Хан против Хана, я пораньше легла спать, а проснувшись на следующее утро, позвонила дежурному администратору и продлила свое пребывание, после чего вышла на улицу, сообразив, что, раз я не имею при себе даже зубной щетки, сейчас самое время отправиться по магазинам.