Облачный край

– По-вашему, как выглядит Мир со стороны?

– Шар, – пожал плечами Лот. – Мир похож на огромный шар, это и дети знают. Мы живем на его поверхности.

– Правильно, – подтвердил старик. – Деммы живут на внутренней его поверхности.

– Значит, Мир – полый?

– Нет. Я же не сказал, что деммы живут внутри шара. Внутренняя поверхность нашей части Мира совпадает с их внешней. Совпадает, но не является ею. Как бы вам объяснить… Представьте песочные часы. Один сосуд – во власти людей, второй – дом деммов. Теперь попробуйте совместить оба сосуда, наложить один на другой, вывернув предварительно любой из них наизнанку. Представьте себе, что они станут существовать в одном и том же месте, никак не влияя друг на друга, независимо. Как две тени.

Траг повел руками – тень от его правой руки наползла на тень от левой.

– Видите? Скала одна, а теней на ней две, и они не мешают друг другу. Так и Мир – у него две поверхности, лицо и изнанка. Нам кажется, что мы живем на внешней стороне шара, и это так и есть. Так же думают и деммы, и это тоже правда. Просто одна внешняя поверхность по отношению к другой представляется на месте внутренней. Наш Мир – это шары, совмещенные друг с другом. В нем все существует парами-противоположностями: свет и тьма, жизнь и смерть, огонь и вода – все это лицо и изнанка одного и того же. Все зависит от того, из какой части Мира смотришь. Если перейти с лица Мира на его изнанку, эти понятия поменяются местами. Правда, покажется, будто ничего не изменилось, ведь сам ты тоже изменишься. Это сложно, но это так, поверьте мне.

У Мирона голова шла кругом. Лицо, изнанка, шары, поверхности…

– Ладно, – согласился Лот. – Поверим. Что нужно деммам у нас?

Траг развел руками:

– Что может быть нужно захватчикам? Шандалар лежит в области перехода. Образно говоря, в шейке, соединяющей сосуды песочных часов. Здесь они объявились раньше и отсюда могут расползтись по всему Миру людей.

– Что мы должны делать?

Траг улыбнулся:

– Что должны делать Воины? Сражаться! Но прежде… Поддельные Знаки – отдайте их мне.

Он протянул руку Лоту.

– Ну?

– У меня их нет, – сказал Лот, не изменившись в лице. – Разве трагам это неизвестно?

Старик казался удивленным.

– Неужели Даки не отдал их тебе, Лот Кидси?

– Нет. А должен был отдать?

Траг умолк.

– Ладно. Нет так нет, – сказал он, поразмыслив. – Вот еще что: к Дервишу теперь ходить не стоит. Важнее всего найти точку перехода – место, где деммы проникают в наш Мир. Точнее, в нашу часть Мира, если вы помните мои объяснения.

– И?..

– И… – передразнил траг ворчливо. – Заткнуть эту дыру надо.

– Как?

– Там видно будет. Сначала найдите.

Траг встал и, не прощаясь, пошел прочь от моста. Мирон проводил его взглядом: тот направлялся к обрывистому берегу. Темнота ночи быстро поглотила одинокую белую фигуру.

– Гм… – сказал Демид с некоторым сомнением. – Он пошел к воде?

– Ну? – не понял Мирон. – К воде.

– Всплеска никто не слышал?

Мирон поглядел на Лота, но тот уставился в огонь и на слова Демида внимания, похоже, не обратил.

– Нет. Я не слышал, – сообщил Шелех Демиду.

Демид встал и направился за трагом. Отсутствовал он недолго.

– Его нет. А лодка на месте.

– А ты чего ждал? – удивился Мирон. – Далась ему наша лодка!

– Между прочим, это тот самый траг, который вручал мне Знак.

– Ну и что? – Мирон недоумевал.

Демид вздохнул:

– Да так, ничего. Но куда он делся?

Мирон покачал головой.

– Во чудак-человек! Он же траг. Ты еще спроси, каким образом он очутился здесь, на острове, и откуда знает, что мы направляемся к Дервишу.

– Однако, – возразил Демид, – он полагал, что лже-Знаки у Лота. И ошибся.

Мирон задумался.

– Да, действительно.

Он впервые заподозрил, что траги не всемогущи, во что раньше верил свято и безоговорочно.

– Не нравится мне это, – очнулся Лот. Наверное, он все-таки слушал. – Темнят траги.

Он в упор поглядел на Мирона.

– Всегда они чего-то недоговаривают.

Еще Лот подумал: «И используют нас, Воинов, как люди используют животных. Лосей, к примеру».

И при этом нередко посылают на верную смерть, преследуя какие-то свои неясные цели. Правда, всегда, вроде бы, за дело. Но, в отличие от животных, людям можно было бы и объяснить, во имя чего они гибнут. Особенно Воинам.

В темноте кто-то негромко кашлянул. Все мигом напряглись и подобрались. Мирон решил было, что траг возвращается, но это оказался не траг.

Мальчишка. Тот самый, что направил их к Дервишу. Рядом с ним бесшумно ступал огромный черный пес, поблескивая глазами.

– А, – сказал Демид приветливо. – Привет, малыш. Что ты нам расскажешь на этот раз?

Мальчишка, придерживая пса за широкий ошейник, бросил Демиду небольшой кошель-мешочек. Бернага поймал его на лету.

– Не верьте трагам, – отрывисто сказал гость. Затем обернулся и исчез в темноте, совсем как перед этим старик в белом, только мальчишка вместе со своим четвероногим приятелем цвета ночи направился вглубь острова, а не к берегу.

– Эй! Ты куда? – вскочил Демид. – Постой!

Но Лот удержал его.

– Не ходи, парень. Сиди тут.

Бернага стряхнул руку Лота, однако остался у костра.

– Почему это я не могу пойти?

Лот промолчал.