Обитель теней

Миновав обступившие дом деревья и распахнув дверь, мальчик ощутил глубокий вздох сожаления и досады, будто испущенный всем, что его доселе окружало: ржавыми качелями, бассейном Сисси Харбинджер, газонокосилкой Коллиса Фалька, но прежде всего незнакомцем с Мейса-лейн, понявшим, что мальчишка от него ускользнул.

- А, это ты, - проговорил волшебник - старик в просторном, сильно поношенном халате, с изборожденным глубокими морщинами лицом, большую часть которого прикрывала пышная борода. Откинувшись на спинку стула, он улыбался мальчику.

Тот как-то сразу понял, что перед ним старейший из волшебников, а сам он стал персонажем никем не написанной сказки. - Здесь ты в безопасности, заверил его старик.

- Да, я знаю.

- Запомни это, - наставительно сказал волшебник. - И еще одно запомни: тут все иначе, нежели там.., снаружи.

- Ведь это сон, да? - спросил мальчик.

- Кто знает, что есть сон, а что - реальность ? - вздохнул волшебник. - Тот мир, в котором ты живешь, есть суета сует, а то, что порой считают вздором, нередко преисполнено глубокого смысла. Поверь мне на слово, глубокого смысла. Но ты хороший мальчик, ты это поймешь. - В руке волшебника возникла курительная трубка. Он глубоко затянулся и выпустил густое облако серого дыма. - О да, ты найдешь то, что должен найти. Все будет хорошо. Тебе, конечно, придется преодолеть смертельную опасность, сдать такой экзамен, к которому не готовят в школе. Будет у тебя и своя, он хихикнул, - Красная Шапочка, а также серый волк и все такое прочее. Но у тебя есть голова на плечах, поэтому все испытания ты преодолеешь.

- Настоящие Красная Шапочка и серый волк? Как в сказке?

- Да, как в этой и в других сказках, - рассеянно проговорил волшебник и вдруг спросил:

- Скажи-ка мне, как поживает твой отец?

- Отец? По-моему, с ним все в порядке.

Волшебник кивнул и выпустил очередное облако дыма. Мальчику показалось, что он очень слаб, этот древний-предревний волшебник, некогда могущественный, а теперь почти утративший силу и с трудом удерживающий даже трубку.

- Я, конечно, мог бы научить тебя кое-чему, но, наверное, это тебе не нужно, - сказал старик. - Впрочем, кажется, я передал тебе главное. Это темный-темный лес. Не будь я таким дряхлым... Жаль, конечно, что я так стар...

На какое-то мгновение он, похоже, задремал: лишь трубка во рту продолжала дымить, да кисти рук подрагивали на коленях. Но вот его водянистые глаза опять открылись.

- У тебя ведь нет ни братьев, ни сестер?

Мальчик кивнул.

- Теперь можешь вернуться домой, сынок, - он уже ушел. - Волшебник улыбнулся. - И помни: отныне тебе предстоит вести борьбу, тяжелую борьбу.

Волшебник вновь закрыл глаза. По логике вещей мальчику именно теперь полагалось пробудиться от сна, но просыпаться страшно не хотелось. Он выглянул в окно и вместо своего двора увидел лес. Плотные облака тумана окутывали деревья серой мглой.

Старец пошевелился, открыл глаза и посмотрел на растерявшегося мальчика.

- Да, вот еще что: сердце твое будет разбито, - промолвил он. - Ведь это то, что ты ожидал услышать? Так будь же к этому готов и знай, что иначе ты пропадешь, мой мальчик. За все нужно платить, и, к сожалению, тебе придется заплатить сполна. Ты меня понял ?

- Понял, - пробормотал мальчик, пятясь к двери. - Спасибо за предупреждение.

- Поверь, иного выхода для тебя нет.

- Да, мне все понятно.

- И остерегайся серых волков. Не забывай об этом.

- Я буду помнить.

Мальчик наконец покинул дом волшебника, думая, что тот опять уснул. Деревьев вокруг дома уже не было. Отойдя чуть дальше, он вдруг увидел самого себя, спящего в траве возле сорванного одуванчика.

Глава 1

По целому ряду причин школа Карсона претерпела кардинальные изменения и даже называется теперь по-другому. Раньше это была школа для мальчиков, очень, старомодная, с причудливыми и порой чересчур суровыми порядками. Лишь повзрослев, мы, тогдашние ученики, уразумели, что железная дисциплина насаждалась с единственной целью: скрыть весьма убогую сущность родимой альмаматер. В самом деле, только во второразрядной школе такой человек, как Лейкер Брум, мог занять должность директора, а уж удержаться на этом месте сколь-нибудь продолжительное время он смог бы только в третьесортном учебном заведении, каковым школа Карсона по сути и являлась.

В ту пору, когда Джон Кеннеди был еще сенатором от штата Массачусетс, "Макдональдс" продавал не более двух миллионов гамбургеров в год, а узенькие галстуки и воротники с петлицами впервые входили в моду, школа Карсона славилась неумеренно спартанским воспитанием, гипертрофированной чопорностью и болезненной заботой о своей репутации. Теперь же это привилегированное учебное заведение для сыновей и дочек богатеньких родителей, которые гнушаются обычными, а тем более государственными школами. Столь же разительно изменилась и плата за обучение: с семисот пятидесяти долларов в год она подскочила почти до четырех тысяч.