Обитель теней

— Разговор! — хмыкнула девушка.— Из тебя же слова не вытянешь! О чем угодно готов распространяться, только не о том, что мне нужно! — Север беспомощно всплеснул руками.— Видеть тебя больше не хочу! — выкрикнула она и забилась в свой угол.

Тут Соня устроила себе нечто похожее на отдельную комнатку. Рядом с окном, выходившим на запад, стоял широкий топчан и небольшой столик, на котором разместилась клетка с крысенком.

— Я покормил его, пока вы гуляли,— сообщил Хэлдир, и Соня, кивнув, взяла зверька в руки,— Наверное, пора уже снова кормить,— добавил старик, и девушка опять кивнула.

Пока она кормила крысенка, мужчины собрали на стол. Блюда не отличались разнообразием. Мясо, жаренное в угольях и тушенное в соусе, приправленном незнакомыми травами,— вот и все, что приготовил за время их отсутствия Хэлдир. Уловив аппетитный запах жаркого, девушка уселась за стол. Подливка оказалась настолько ароматной, что Соня и сама не заметила, как справилась с двумя порциями, чего прежде за собой не замечала, но так и не узнала нового запаха. Это показалось ей странным. Она не считала себя большим знатоком кулинарии, но большинство кореньев и трав, идущих в приправы, ей доводилось пробовать. А сегодня она уже отведала совершенно не знакомого вина, а теперь и это блюдо благоухало по-новому.

Ее это настолько заинтересовало, что она не сразу поняла суть начавшегося между мужчинами разговора. Хэлдир с Севером говорили, как всегда, о войнах, и, может быть, именно поэтому она прислушалась к ним, только когда услышала слово «Логово».

— Думаешь, гирканцы не доберутся до Логова?

— Нет.— Север покачал головой.— Им понадобится несколько лет, чтобы собрать вновь силы, но даже если они решатся обойти северные отроги Кезанкийских гор, им придется ждать, пока сойдет снег, а после этого у них останется не больше луны. Если они не пройдут Гиперборею с ходу, то просто погибнут голодной смертью. Не забывай, льды надвигаются с севера. Каждое лето становится короче предыдущего.

— Пожалуй, ты прав,— согласился старец.— А вдруг они пойдут с юга?

— Тогда им придется сначала расправиться с Тураном, а это не так просто,— возразил Север.

— Только если…

— Ты прав,— согласился Вожак.— Если они объединятся, то только пикты смогут остановить их, но это будет страшная битва. От Хайбории камня на камне не останется.

— И нельзя забывать о юге,— напомнил старец.

Хэлдир многозначительно посмотрел на своего молодого друга, Соня поймала его взгляд, и невольный холодок пробежал по ее спине.

— О чем это вы толкуете? — стараясь казаться бодрой, осведомилась она.— И кто такой Юг?

— Не кто, а что,— усмехнулся Север.— Юг — это юг. Черный континент. Слышала о таком?

— Ну извини,— помявшись, сказала она.

— Да ничего. Я уже почти привык.

Старик смотрел на них, усмехаясь в бороду, и хотя не понимал, что кроется за этой легкой перепалкой, но не сомневался, что причина есть.

— И что же происходит на юге? — переспросила девушка.

— Если бы только на юге…— задумчиво проговорил Север.

Вроде бы он не сказал ничего страшного. По крайней мере, ничего такого, что могло бы смутить смелую, привыкшую к постоянной опасности девушку. И все-таки она почувствовала, как сильнее застучало сердце — как у ребенка, тайком заглянувшего в запретную комнату.

За окном полыхнуло, и, казалось, над самой крышей разорвались небеса, словно некто невероятно могущественный услышал ее мысли и подал знамение: это чужая тайна. Волки вскочили и глухо зарычали.

— Ну, ну,— принялся успокаивать их Вожак.— Это же просто гроза.

Он потрепал зверей по всклокоченным загривкам и уселся на скамью. Вулоф поворчал еще немного и лег на место, а Вилва долго еще смотрела в окно и время от времени порыкивала, словно чувствовала чей-то устремленный на них враждебный взгляд.

— Сколько живу, не припомню такой грозы,— заметил старик.

Соня прислушалась. Она любила слушать, как дождь барабанит по крыше, но на этот раз в дробном перестуке капель ей послышалось что-то тревожное. И это пламя, ревущее в очаге…

— Что-то Вилва никак не успокоится,— сказал Север.— Может, учуяла что?

— Ты думаешь? — Хэлдир внимательно посмотрел на него,— Ты не против, если я трубку закурю? — повернулся он к девушке.

— Ты куришь лотос? — удивилась она.

— Зачем лотос? — усмехнулся старец.— Я не бегу от жизни.

Он встал и направился к стоявшему на полу у наружной стены сундуку, поднял крышку, покопался в нем и вернулся назад со странной трубкой с длинным, тонким чубуком, совсем не похожей на кальяны, которые Соне уже приходилось видеть. В левой руке он держал небольшой ларец.

Девушка хотела что-то спросить, но он поднял вверх указательный палец, призывая ее к молчанию. Хэлдир открыл ларец, и тонкий аромат неизвестных трав наполнил комнату. Старик набил трубку и зажег ее от свечи, втягивая в себя пахучий дым. Как ни странно, запах показался Соне неожиданно приятным. Она чувствовала благоухание цветов и прелого сена, свежесть утреннего воздуха у реки, видела туман, медленно поднимавшийся над лугом. Девушка тряхнула головой: мужчины с улыбкой смотрели на нее.