Обитель страсти

Иногда он наблюдал, как мы играем в шахматы, или начинал вместе с Элвин играть против меня. Тогда я горячо протестовала и требовала вернуть мне ферзя.

Элвин широко улыбалась, а он говорил с самым серьезным видом:

— Смотри, Элвин, сейчас мы сделаем ход слоном, и дорогая мисс Ли окажется в очень и очень непростой ситуации.

Элвин хихикала и торжествующе посматривала на меня, а я была так рада их обществу, что становилась беспечной и невнимательной, вследствие чего зачастую проигрывала партию. Я прекрасно понимала, что между мной и Коннаном разворачивается нешуточное сражение, и старалась быть начеку. В шахматах или в чем-то другом, но я не желала ему уступать.

Однажды он сказал:

— Когда Элвин сможет ходить, мы поедем в Фой на пикник.

— Зачем же ехать в Фой, если у нас тоже есть отличный пляж?

— Моя дорогая мисс Ли, — он приобрел привычку называть меня своей дорогой мисс Ли, — разве вы не знаете, что чужие пляжи всегда интереснее собственных?

— Да, папа, да! — закричала Элвин. — Давайте поедем на пикник!

Она так стремилась поскорее выздороветь, чтобы отправиться на этот пикник, что съедала всю пищу, которую ей приносили, и постоянно говорила о предстоящей поездке. Доктор Пенджелли нарадоваться на нее не мог, да и все мы тоже.

Как-то я заметила:

— Именно вы, мистер Тре-Меллин, являетесь самым главным ее лекарством. Элвин счастлива сознанием того, что нужна своему отцу…

И тут Коннан совершил удивительный поступок. Он взял меня за руку и бегло поцеловал в щеку. Этот поцелуй сильно отличался своей нежностью от поцелуя на балу.

— Нет, — возразил он. — Главное лекарство — это вы, моя дорогая мисс Ли.

Мне показалось, он хотел что-то добавить. Но вместо этого развернулся и быстро ушел.

* * *

Я не забыла о Джилли и намеревалась бороться за нее, как за Элвин. Вот почему возникло решение обсудить ее проблему с Коннаном. Мне показалось, что он способен правильно понять суть этой проблемы и пойти мне навстречу в моих устремлениях. Я бы ничуть не удивилась, если бы после выздоровления Элвин он вернулся к своим старым привычкам, забывая о дочери и насмехаясь надо мной. Вот почему следовало поторопиться.

Однажды утром я решительно спустилась в пуншевую комнату, где, как мне было известно, он в тот момент находился, и спросила, могу ли побеседовать с ним.

— Ну конечно же, мисс Ли. С большим удовольствием. Итак?

— Я хочу чем-то помочь Джилли.

— В самом деле?

— Мне не верится в то, что она полоумная. Думаю, что до сих пор просто никто не попытался ей помочь. Я слышала о том, что с ней произошло. Слышала также и о том, что до этого она была совершенно нормальной девочкой. А если так, то почему бы не помочь ей обрести себя? Вы согласны со мной?

В его глазах вспыхнул насмешливый огонек.

— Разумеется. Ведь все возможно, когда за дело берутся Господь Бог или мисс Ли.

Я проигнорировала столь кощунственное легкомыслие.

— Прошу вашего позволения давать ей уроки.

— Моя дорогая мисс Ли, разве у вас еще остается свободное время после занятий с ученицей, ради которой вы сюда прибыли?

— Да, остается немного свободного времени, мистер Тре-Меллин. Такую роскошь могут себе позволить даже гувернантки. Я согласна учить Джилли в свое личное свободное время, разумеется, при условии, что вы не запретите это.

— А если бы я запретил, вы все равно изыскали бы возможность это делать. Так что, полагаю, будет проще, если я просто скажу: «Воплощайте свои великие планы относительно Джилли. Искренне желаю вам успеха».

— Спасибо, — сказала я и повернулась, чтобы уйти.

— Мисс Ли, — окликнул он, и я остановилась.

— Давайте поскорее отправимся на наш пикник. Я мог бы отнести Элвин в экипаж и обратно, если потребуется.

— Это было бы превосходно, мистер Тре-Меллин. Я ей сейчас же об этом сообщу. Она будет в восторге.

— А вы, мисс Ли? Вы тоже будете в восторге?

На мгновение мне показалось, что он шагнул вперед, и я отшатнулась, внезапно испугавшись, что он может положить руки мне на плечи, а я при этом не смогу не выдать свои затаенные чувства.

— Меня приводит в восторг все, что идет на пользу Элвин, — как можно хладнокровнее ответила я.

И поспешила к своей подопечной, чтобы сообщить ей радостную весть.

* * *

И помчались неделя за неделей, наполненные радостью и душевным покоем.

Джилли начала посещать классную комнату, и мне даже удалось научить ее различать несколько букв. Но больше всего ей нравились книжные иллюстрации, и она с головой погружалась в процесс перелистывания книг. Ей, видимо, нравились наши уроки, о чем можно было судить хотя бы по тому, что она каждый день появлялась в классной комнате в строго назначенное время.