Обитель Разума

Ярослав улыбнулся.

– Да, и я сто раз пытался сказать тебе об этом. А ведь все было как раз наоборот. Это он увлёк меня учением о Едином Разуме.

– Какое это теперь имеет значение? Василий умирает.

Ярослав внутренне вздрогнул. Он и сам знал, что кончина Василия близка, и он видел много смертей, и он уже давно не испытывал ни к кому душевной привязанности – но все же эта потеря будет тяжела для него. Старый отшельник в первый раз осознал это.

Линда же тысячу раз проговаривала про себя эту речь, и тяжёлые слова слетели с её губ, как нечто само собой разумеющееся. Она даже не остановилась на них.

– Поэтому я и пришла поговорить с тобой насчет Бернгарда. Нельзя, чтобы он стал главой Сферы.

– Ты так считаешь? – рассеянно спросил Ярослав, еще переживая её предыдущую фразу.

– Он сумасшедший. Он погубит все, что сделано Тарцини, и не создаст нового. Более того, он приблизит род людской к исчезновению. Ты слышал, например, о его коллекции?

– Вот об этом почему-то не слышал. Что это?

– Он коллекционирует орудия пытки.

– Любопытно. И что?

– Он испытывает их. На людях.

– Забавно.

– Да нет ничего забавного. – Она брезгливо поморщилась. – Он утверждает, в узком кругу, конечно, что страдание приближает людей к совершенству. Но я сейчас не об этом. Видишь ли, я за тобой много лет наблюдаю.

– Право, – произнёс Ярослав, – я польщён.

– Все те, кто был неугоден тебе, исчезали с нашего горизонта по тем или иным причинам. Кто-то сам выходил из Тредецима, кого-то ссылали на Остров за грубые нарушения устава, кто-то погибал при загадочных обстоятельствах. Описать подробности?

– Все мы немного сумасшедшие, правда? – Она в упор смотрела на него, и он спокойно встретил её взгляд. – Линда, да зачем мне эти подробности?

– Что ты собираешься делать с Бернгардом?

– Не знаю, – беззаботно сказал Ярослав. – Вот ты не полагаешься на Логоса, а зря. Он всегда был ко мне благосклонен.

– Я хочу, чтобы ты знал, Ярослав, – она чуть склонилась к нему, – в этом деле я тебе помогу всем, чем только можно. Ты можешь полностью на меня рассчитывать.

– Спасибо. Буду иметь в виду.

Они помолчали. Потом Линда поднялась и встала, опираясь на перила.

– Как плохо быть старой, Ярослав, – вздохнула она. – Ну что же, ухожу я, а ты помни…

– Я провожу тебя.

Он шёл рядом и думал, как можно воспользоваться неожиданной благосклонностью Линды, воспользоваться именно сейчас, пока тонкая нить доверия связывает их души. Когда они встретятся в следующий раз, этой нити может и не быть.

– Линда.

– Да, Ярослав?

– Линда, ты старше меня. Ты должна помнить время, когда была открыта Обитель Разума.

Она вскинула склонённую голову. Брови – изящные полукружия – с удивлением поднялись, отчего лицо её словно помолодело.

– Тебе есть дело и до Обители?

– Мне до всего дело, – коротко сказал Ярослав.

– Понимаю. – Она поджала губы и на минуту задумалась. – Видишь ли, насколько я могу судить, Обитель никогда не была открыта. Она являлась постоянной резиденцией Тарцини, и он допускал туда тех, кого считал нужным. Когда же он был убит…ну ты знаешь, что произошло в ту ночь. Все мы это знаем.

– Да, конечно.

– Вероятно, сработала какая-то система защиты, которую он не успел отладить. Вряд ли он предполагал умереть так скоро. Но как бы там ни было, теперь Обитель Разума со всеми её сокровищами и чудесами для нас потеряна. – Линда печально улыбнулась. – Не правда ли, это похоже на заколдованный замок?

– И ты не слышала, чтобы кто-то входил туда?

– Слышала в юности, но не слышала, чтобы кто-то возвращался оттуда. Я даже знала тогда номер телепорта, и, кажется, до сих пор его помню. Но приближаться к Обители смертельно опасно. – Она остановилась, выравнивая затрудненное дыхание. Даже этот короткий переход – от жилища Ярослава к телепорту – был тяжёл для неё. – Зачем ты спрашиваешь меня о том, что тебе и самому отлично известно?

– Просто мне интересно поговорить об этом, – задумчиво ответил Ярослав.

– Вряд ли я могла бы навести тебя на какие-то соображения. Тогда я была совсем девочкой и не помышляла о служении Логосу. Только потом, когда я встретила Василия… – Линда вдруг перебила сама себя. Это было её привычкой еще с молодости – не заканчивать мысль. Она часто так делала.

– Представляешь, Ярослав, я так его любила, я сделала столько глупостей из-за него, а вот теперь я совсем забыла, как это – любить? Поступки свои помню, а вот что заставляло меня их совершать – нет. Странно, да? Я сломала свою жизнь, и ради чего?

– Почему ты сломала свою жизнь? – недоумённо спросил Ярослав. – Твоя жизнь удалась. Ты достигла самых высоких вершин, которые в нашем мире есть, а что побудило тебя выбрать такую дорогу, не имеет значения.

– Да? – Смех Линды прозвучал резко и пронзительно. – Может, я совсем другого хотела? У меня нет семьи, у меня нет детей, у меня нет ни одной близкой души, молодость моя прошла, красота увяла, теперь у меня есть одно – Логос, в которого я не верю.

– У тебя есть власть, – сказал Ярослав.

– Да, – она кивнула головой, – это у меня пока еще есть. И у тебя тоже.