Обитель добра (СИ)

   Главная святыня города устремлялась к звёздам на высоту более трёх километров, её было видно с любой точки мегаполиса. Располагался небоскрёб в центре Аль-Кудса, на площади Скорби, куда сходились идеально прямые линии центральных улиц. Второй же их конец упирался в силовой купол-полусферу, защищающий мир от вторжения извне. Если взглянуть из космоса, то территория города походила на циферблат часов. Аль-Кудс разделялся улицами на двенадцать равных секторов, похожих друг на друга как две капли воды: одинаковая планировка кварталов, однотипные улицы, единообразные деревья. И небоскрёбы идентичные, с той разницей, что чем ближе они располагались к "Длани Господа", тем становились выше и занимали меньше площади. Но даже самые высокие из них выглядели карликами по сравнению со святыней - своеобразная социальная лестница зданий, заканчивающаяся брошенными кварталами одноэтажных построек из аэрографита, пентастирола и примитивного дерева. Последние жители переехали отсюда в современные дома ещё около века назад, а эти постройки превратились в музей под открытым небом.

   Мэттью взглянул на город за стеклом лишь мельком, для него там не появилось ничего нового и интересного - он видел этот индустриальный пейзаж тысячи раз. А ведь ещё недавно он любовался красотой мегаполиса почти каждые вечер и утро.

   Пару месяцев назад он, неожиданно даже для самого себя, понял, что вид за окнами ненастоящий. Как будто в голове щелкнул какой-то невидимый переключатель. Сейчас Мэттью был уверен в том, что всё это иллюзия, хоть и реалистичная. Днём за окном светило солнце, ночью мерцали звёзды, иногда шёл дождь с грозами и молниями, но это всего лишь трёхмерная компьютерная модель города. Думал, что, если бы в мегаполисе начались катаклизмы или, не дай бог, случилась бы революция, он всё равно бы об этом никогда не узнал. Он по-прежнему бы восхищался тишиной и спокойствием мирного Аль-Кудса, сидя в бетонной коробке небоскрёба и глядя в псевдоокно с фальшивым изображением. Он ведь даже не помнил, когда последний раз выходил на улицу, необходимости не возникало. Для него это стало озарением, и теперь он чувствовал себя обманутым, как будто у него что-то бесстыдно украли.

   - "Пол_АB12" - душевая кабинка, - раздавал указания квартирант, но на этот раз подтверждения от Альбы не услышал. Вместо девушки вновь заговорил бездушный компьютер:

   - Доброй ночи, Дарк Мэттью! Вынуждены сообщить вам о том, что демонстрационная версия возможностей обители имеет ограничения на количество исполненных операций. Для того чтобы продолжить благоустройство жилища, вам необходимо пополнить баланс лицевого счёта системы обслуживания.

   "Чёрт! Вот засада!" - подумал Дарк, глядя на мигающий красным браслет.

   В последнее время с эмоционами, единой виртуальной валютой Аль-Кудса, у Мэттью дела обстояли неважно, иначе бы он здесь не очутился.

   Браслет на руке фиксировал все его эмоции двадцать четыре часа в сутки. За положительные - прибавлял, моргая зелёным, за отрицательные - убавлял, вспыхивая красным. Верхний порог не лимитировался, нижний же ограничивался нулём. При его достижении наступала смерть, хотя Апостолы использовали другой термин для этого трагического события - развоплощение. Мегаполис не нуждался и в людях, в которых не было ни капли добра. За любое проявление насилия к разумному живому существу - мгновенная смерть. Браслет посылал в спинной мозг электрические импульсы, отключающий сердечную активность.

   Хотя изначально прототипы жизненных браслетов выполняли совсем другую задачу - контролировали уровень запрещенных препаратов в крови. Они появились в годы становления Аль-Кудса, когда из-за неожиданного всплеска убийств, насилия и грабежей правителям пришлось ввести запрет на алкоголь и наркотики.

   Устройство невозможно самостоятельно снять, сломать, перепрошить или уничтожить. Любые манипуляции с его физической и программной целостностью заканчивались одинаково. Благополучный исход гарантировала только Инквизиция, специалисты которой занимались обновлением, ремонтом и заменой браслетов.

   Умереть можно было и по-другому. В науке этот способ именовался "ловушкой Браунинга", по имени человека, открывшего проблему миру. Однажды простой трудяга Браунинг из седьмого кольца сорвал огромный куш в лотерее Благодетели - в те далекие времена она ещё не была под запретом. Но на этом Браунинг не остановился и продолжил делать ставки, пока в конце концов не спустил большую часть несметного состояния. Для него это стало ударом, он впал в депрессию, сжигая эмоционы тысячами в минуту. И чем больше Браунинг смотрел на утекающие цифры, тем больше психовал от бессилия. Баланс уменьшался в геометрической прогрессии, приближаясь к точке невозврата в сто единиц, когда уже ничего нельзя изменить. Бедолага дошёл до гробовой доски меньше чем за три часа, что уж говорить о людях, которые не имеют таких богатств, ведь эмоционы не так легко заработать.