Обитель чародеев

Он разбежался и бросился в воду.

— Ты уверен, что мы здесь одни? — нервно спросил Гарион. — Мне не улыбается перспектива мыться вместе с женщинами.

— Женское отделение рядом, — успокоил его Силк. — В таких вопросах райвены очень строги. До просвещенных толнедрийцев им еще далеко.

— Ты действительно считаешь, что баня в зимнее время полезна для здоровья? — спросил Леллдорин, с подозрением глядя на воду.

Гарион погрузился в бассейн и медленно направился туда, где поднимался такой густой пар, что факелы, прикрепленные кольцами к стене, превратились в два ярко-красных расплывчатых пятна. Облицованные кафелем стены гулким эхом разносили их голоса и шум брызг. Пар, идущий от горячей воды, стал настолько плотным, что Гарион перестал слышать голоса друзей. Вода расслабляла, заставляла забыть обо всем, стирала все воспоминания о прошлом и мысли о будущем. Погруженный в сладостную дремоту, он лег на спину и затем, сам не зная почему, нырнул в темную дымящуюся воду. Как долго он плавал с закрытыми глазами, позабыв обо всем на свете, Гарион не мог сказать, но наконец всплыл на поверхность и встал на ноги, чувствуя себя совершенно другим человеком. Внезапно солнце прорвалось из-за туч, и его луч через небольшое зарешеченное окно упал прямо на Гариона. Этот луч, преломившись в насыщенном паром воздухе, переливался, как опал.

— Здравствуй, Белгарион, — обратился к нему столь знакомый голос. — Я приветствую тебя в день наступления Эрастайда. — В голосе не слышалось прежнего намека на деланное удивление, и официальное обращение звучало странно и значительно.

— Спасибо, — серьезно ответил Гарион, и на этом контакт прекратился.

Пар поднимался над ним клубами, когда он направился к прохладной воде, где Силк с Леллдорином, стоя по шею в воде, лениво переговаривались.

За полчаса до наступления полудня Гарион по требованию тети Пол направился по длинному каменному коридору в комнату, расположенную рядом с громадными резными дверями, за которыми находился зал райвенского короля. На нем был костюм и мягкие кожаные полусапожки, начищенные до блеска. Тетя Пол была одета в синюю мантию с капюшоном, а её стройную талию перехватывал тонкий ремень. Впервые в жизни Гарион увидел Белгарата в чистом и безукоризненно отглаженном костюме. Лицо старика было очень торжественно; он беседовал с дочерью, и в их разговоре не слышалось привычного подтрунивания друг над другом. В углу маленькой комнаты сидел Миссия, одетый во все белое, и внимательно следил за окружающими.

— Ты выглядишь очень мило, Гарион, — похвалила его тетя Пол, поправляя светлые волосы юноши.

— Может, и мы войдем? — спросил Гарион, видя, как облаченные в серые одежды райвены и гости в ярких нарядах направляются в зал.

— Войдем, Гарион, — ответила она. — Всему свое время. — Она повернулась к Белгарату и спросила:

— Долго ждать?

— Минут пятнадцать, — ответил он.

— Все готово?

— Спроси Гариона, — ответил ей старик. — Я сделал все, что мог. Остальное зависит от него.

Тетя Пол обернулась к Гариону; её глаза были очень серьезны, и белый локон у виска отливал серебром на фоне густых черных волос.

— Итак, Гарион, — обратилась она к нему. — Ты готов?

Он посмотрел на нее, не понимая, чего от него хотят.

— Ночью мне снился страшный сон, — сказал он. — Все задают мне один и тот же вопрос. Что это значит, тетя Пол? К чему я должен приготовиться?

— Скоро, скоро поймешь. Вынь амулет. Сегодня ты будешь носить его поверх одежды.

— Я всегда считал, что его надо носить под одеждой.

— Это особый день, — ответил старик. — Такого дня я еще не видел… а видел я их немало.

— Потому что Эрастайд?

— Отчасти. — Белгарат сунул руку под мантию и вынул серебряный медальон; взглянув на него, с улыбкой сказал:

— Поизносился… как и я.

Тетя Пол вынула свой амулет. Она и Белгарат дотронулись до рук Гариона.

— Мы давно ждали этого момента, Полгара, — произнес Белгарат.

— Да, отец, — согласилась дочь.

— Ну, тогда идем.

Гарион тоже направился к двери, но тетя Пол остановила его:

— Ты останешься здесь, Гарион, и будешь ждать здесь с Миссией. Вы двое войдете потом.

— Ты пошлешь кого-нибудь за нами? — спросил он. — Как мы узнаем, когда нам можно войти?

— Узнаешь, — туманно ответил Белгарат, и они вышли, оставив его с Миссией.

— Они нам толком ничего не объяснили, разве не так? — спросил Гарион у ребенка. — Надеюсь, мы не наделаем никаких ошибок.

Миссия заговорщически улыбнулся и сунул свою ладошку в руку Гариона. При этом в голове Гариона снова зазвучала песня Ока, от которой на душе стало легко и радостно. Он не мог сказать, как долго стоял, держа руку мальчика, и слушал эту песнь, позабыв обо всем на свете.

— Это наступило наконец, Белгарион. — Казалось, голос исходит откуда-то снаружи, а не из его головы, и по лицу мальчика было видно, что ему также слышны эти слова.

— Сейчас настало время для того, что я должен совершить? — спросил Гарион.

— Нет, сегодня тебе предстоит только часть этого.

— Чем они там занимаются? — Гарион с любопытством посмотрел на дверь.

— Они подготавливают людей в зале к тому, что должно произойти.

— Те будут готовы?