Я захлопнула рот. Пробовать баланс крови грубостью не считается, но сугубо потому, что очень мало кто из нас на это способен, и в правила приличия оно не входит по причине редкости.
— Тогда, может, просто сами скажете?
— Да ну, так будет неинтересно. — Алекс остановился. Волосы у него опять упали на один глаз, и от этого казалось, что он немного беспокоен. — Уверен, для нас найдутся куда более занимательные способы попробовать это выяснить.
— Для нас? Какие, например?
Он ухмыльнулся.
— Как насчет завтрака?
— Мужчины обычно начинают с ужина.
— А вдруг я не такой, как все?
— Пока что не вижу отличий.
— Хотите проверить?
— Возможно.
Продолжая усмехаться, Алекс наклонился и поцеловал меня.
Его губы были на вкус как кофе и клевер. Я ошарашенно заморгала, а потом придвинулась ближе и ответила на поцелуй. Алекс положил руку мне на плечо, чтобы нам обоим было удобнее, и поцеловал крепче, дольше, пока у меня не закружилась голова. Потом выпустил меня, отступил на шаг и спросил:
— Есть отличия?
— Есть, — признала я, чувствуя, что покраснела до кончиков ушей.
— Увидимся за завтраком. — Он подмигнул и открыл дверь, к которой до этого стоял спиной. — Прошу.
Я рассмеялась, одновременно пытаясь разобраться в вихре эмоций, и прошла мимо него в самый архитектурно немыслимый коридор, какой я когда-либо видела. Нормальные углы так не выгибаются. Я оглянулась на Алекса, едва скрывавшего насмешливое предвкушение.
Что ж, поиграем в эту игру. С самым своим невинным видом, я спросила:
— Так когда вы собирались сказать нам, что мы внутри холма?
Насмешка на лице Алекса перешла в удивление.
— Вы знали?
— Экстренные новости: на смертных лужайках цветы «кружево снов» обычно не растут. Еще? Небо было неправильного оттенка. Полагаю, мы пересекли границу между мирами, когда вошли в парадную дверь.
Он остановился и сложил руки на груди.
— Так, ладно, но об этом-то вы как догадались?
— Кондиционер включен на максимум. Первое, на что обращаешь внимание, это холод, и поэтому не замечаешь сдвиг. Поместье?
— Кармашек.
— Я так и подумала. Полагаю, смертные здания и холм взаимно перекрываются?
— Довольно сильно.
Существует два типа холмов фейри. Некоторые — к ним относятся и Тенистые Холмы — являются в прямом смысле участками Летних Земель, соединяющимися со смертным миром ходами, пробитыми в стенах реальности. Подстраиваться под географию мира людей их ничто не заставляет. Та часть поместья Торквилей, что располагается со стороны Летних Земель, представляет собой сплошной девственный лес и вспаханные поля и ничем не напоминает местность вокруг города Плезант Хилл. Кармашки же вырезаны из пространства между реальностями и не существуют целиком ни в том, ни в другом мире. И поскольку они не целиком привязаны к миру фейри, они гораздо больше зависят от географии обоих миров. Со времен исчезновения Оберона мы изгнаны из всех земель фейри, кроме Летних, и карманов теперь все больше, а настоящих поместий все меньше.
— А что происходит, когда у вас бывают смертные посетители? — Это фактически была более взрослая версия вопроса, который я задавала Квентину: «Ты не забываешь о предосторожностях?»
— Ну, мы стараемся свести их к минимуму, но если все-таки надо кого-то впустить, то им сообщается другой код от ворот, потом кто-нибудь встречает их на стоянке и отводит в человеческую часть столовой или серверных комнат. Поэтому здания и не соединены между собой: пока не пройдешь через парадный вход, в холм попасть не сможешь и не увидишь ничего из того, что внутри него.
Определенная извращенная логика в этом была. Уж точно ничем не хуже игры в «обойди вокруг ядовитого дуба», в которую требовалось сыграть, чтобы попасть в Тенистые Холмы.
— И что, не было ни единого прокола?
— Было раз или два. — Алекс открыл следующую дверь. Пол здесь был покрыт ковром желчно-зеленого цвета, а стены увешаны пробковыми досками с приколотыми к ним страницами из комиксов и листками-памятками. Судя по виду из окон, мы ухитрились попасть на второй этаж, не поднимаясь по лестницам. Забавно. — Ничего серьезного, о них всех позаботились, не причинив длительного вреда.
— Каким образом?
— До недавнего времени у нас в штате была кицунэ. — Улыбка Алекса поблекла, сменившись выражением, которому я не смогла подобрать название. — Она обеспечивала, чтобы они ничего не помнили.
Не все кицунэ способны манипулировать памятью, но те, кто умеет, делают это отлично. Я неохотно кивнула.
— Хороший метод.
— Вот и мы так подумали. — Непонятное выражение на его лице исчезло так же быстро, как появилось. — У вас ведь нет с собой сотового?
— Чего?
— Мобильного телефона? — Он жестом изобразил трубку у уха. — Если есть, то внутри холма он будет бесполезен. Если хотите, я могу его модифицировать.
— Модифицировать?
— Гордан меняет батарею на специально ею переделанную, чего-то там шаманит и перенастраивает цепи. Она у нас ас по железу. А я просто пользуюсь игрушками, которые она делает.
— Интересно.