Обитель

На вкус оказалось не так плохо, как на вид. А гораздо хуже. В глазах у меня взорвались звезды, я выронила кружку, и та разбилась о пол. На мгновение я почти поверила, что меня отравили, но потом боль в голове отступила, так внезапно, что перед глазами все поплыло. Запястье и ладонь, заполняя вакантное место, наоборот, заболели сильнее, но с таким видом боли я умею справляться. Давно привыкла.

Я открыла глаза. Мир послушно принял четкие очертания.

— Что там такое было?

— Большей частью болотная мята, первоцвет и глициния, — ответил Эллиот. — Ну как, пришла в себя?

— Нет, но мне уже лучше.

Порой я ненавижу нашу неспособность говорить друг другу «спасибо». Выплясывать чечетку вокруг выбора слов с годами надоедает, особенно когда я уставшая.

— Вот и хорошо, — произнес Тибальт и убрал поддерживающую меня руку.

Я оперлась на здоровую ладонь и глубоко вздохнула. Все еще подташнивало, но теперь гораздо слабее. Я выпрямилась и развернулась к Алексу. Для того, кто совсем недавно был мертв, выглядел тот на удивление прилично.

— Нужно поговорить, — сказала я.

Он медленно кивнул.

— Пожалуй, нужно. Я что, правда был?..

— Мертвее мертвого. Как себя чувствуешь?

Алекс, передернувшись, ответил:

— Не знаю. Как будто какой-то части меня нет на месте.

— Ее в самом деле нет, Алекс, — покачала я головой. — Боюсь, что Терри не вернуть. — На лице Алекса появилось выражение огромного горя, но я все равно продолжила: — Ты помнишь хоть что-нибудь из случившегося?

«И лучше бы ты помнил, потому что еще раз то же самое я повторить не смогу», — добавила я мысленно.

Алекс облизнул губы, глядя то на меня, то на Эллиота, потом сказал:

— Обычно я не помню, что происходит с Терри.

— Но в этот раз помнишь?

— Ну… немного. — Он поморщился. — Когда ты ушла, она чувствовала себя ужасно и пошла прогуляться.

— Она кого-нибудь видела?

— Э-э… да. — Казалось, он сам слегка удивился. — Эйприл. Та сказала, что Гордан хочет видеть меня. То есть Терри.

— И Терри пошла за ней? — спросила я и почувствовала, как напрягся Тибальт при этом вопросе.

Алекс медленно, нерешительно кивнул.

— Эллиот. Эйприл — межофисная система передачи информации, я правильно понимаю? Такова ее работа?

— Да, именно так, — ответил Эллиот, и на его лице проступила та же смутная тревога, какую ощущала я сама. Он складывал одно с другим, это можно было видеть по его глазам.

— Значит, любой из вас последует за ней, стоит ей попросить.

— Ну, в общем… да.

— Понятно. — Похоже, я действительно кое-что поняла, и мне оно не понравилось. Пусть даже Эйприл и не могла убить Питера… Но кто говорил, что Гордан работала одна? — А куда она послала Терри?

— В генераторную. — Алекс запнулся, его лицо исказилось. — Туда, где погиб Питер.

— Что случилось потом?

— Я… мы… — Алекс зажмурился и заговорил быстрее: — Она сказала подождать и исчезла. И тут выключился свет.

— Он выключился только в генераторной?

— В коридоре лампы горели. У Терри хорошее ночное зрение… было… В тени она что-то заметила. Ты говорила не ходить поодиночке. В тот момент до нее и дошло, что она одна.

— Она после этого бросилась бежать?

— Нет. Сначала она громко позвала Гордан — та, бывает, зависает в необычных местах, так что это могла быть она — но Гордан не откликнулась. Терри стало страшно, вот тогда она и побежала, — Алекс говорил все быстрее и быстрее, будто пытался обогнать собственные слова. — Тот, кого она заметила, двинулся за ней по коридору, поэтому Терри побежала дальше, успела выбраться наружу. — Он вздохнул. — Она решила, что очутилась в безопасности.

— Что произошло потом?

Алекса молчал, его била дрожь. Я повторила:

— Алекс?

Его продолжало трясти, но он заговорил снова, тускло, невыразительно:

— Что-то ударило ее сзади. Боль в горле и запястьях, потом в груди, потом… все было кончено. — Он поднял голову. — А потом ты меня поцеловала.

Тибальт зарычал. Я опустила ладонь ему на колено, утихомиривая. Детали с быстрой и жестокой неумолимостью складывались воедино. Последний нужный кусок мозаики мне в свое время дала Эйприл — но я тогда была сосредоточена на другом и не обратила внимания. Когда она пришла в офис Колина, то спрашивала, собираюсь ли я выяснять, почему эти люди не подключаются обратно к сети. А когда умерла Джен, Эйприл сказала, что мама не перезагружается.

Она не просила выяснить, почему они умирают, потому что уже знала причину. Она хотела знать, почему они не оживают.

— Это все? — спросила я Алекса, стараясь не выдать ему глубину своего потрясения.

— Да, — кивнул он неуверенно.

— Ладно.

Держась за край койки, я поднялась на ноги и подождала, пока мир перед глазами не перестанет покачиваться. Тибальт двинулся было поддержать меня под руку, но я жестом попросила не подходить. Уверившись, что не упаду, я осторожно сделала шаг. Ноги держали. Спастись бегством, если что, не сумею, но идти могу, а это уже кое-что. Я спросила:

— Где комната Эйприл?

— Тебе не стоит… — Алекс протянул руку, собираясь взять меня за плечо, но под моим взглядом остановился. Рык Тибальта, видимо, тоже внес лепту.

— Даже не начинай, ясно? Я не в настроении.

— Извини.

Он сделал шаг назад.