Обязана быть его

— Я рос в самой обычной семье, Дарина. — Откусил кусочек сыра. Чтобы чем-то занять руки, я взяла чашку и только теперь поняла, что кофе осталось всего на глоток. — Хуже всех мы не жили, но и лишних денег в семье не было. Мой отец закончил медицинский, но… — Он невесело усмехнулся. Кофе был готов, и Демьян, забрав чашку, поставил её на стол передо мной. — Ешь, — почти приказал он и, забрав мою у меня из рук, вернулся к столешнице. Допил остатки кофе. — В девяностые все выживали, как могли.

— А мама? — аккуратно спросила я. Помедлив, всё же взяла вилку.

— Мама давала частные уроки игры на фортепьяно, — губы его снова тронула усмешка, но на этот раз она была мягче. — Порой к ней приходили такие бездари… — усмешка стала заметнее. Он качнул головой и заговорил с прежней собранностью: — Довольно много людей считает, что, если у них есть деньги, с их помощью они, априори, могут всё. Особенно это касается тех, на кого они свалились внезапно. Некоторым мама напрямую говорила, что у ребёнка нет ни слуха, ни чувства музыки, и лучше бы не тратить время, подумать о чём-то другом, но куда уж…

Я едва заметно улыбнулась. Омлет немного остыл, но был всё таким же вкусным, и я, засунув подальше смущение, накрутила мягкий сыр на вилку.

— Деньги, Дарина, это инструмент, с помощью которого можно что-то получить. Но запомни: если инструмент не подходит, он бесполезен. Деньги решают многое, но ставить их во главу угла — ошибка. Ими нужно уметь распоряжаться. И зарабатывать их тоже нужно уметь.

— Ты достиг в этом совершенства, — заметила я с лёгким сарказмом.

— Совершенства в этой жизни нет в принципе, — ответил он, не придав значения моему тону.

Шпильки, что я могла выпустить в его адрес, язвительность, замечания, были для него настолько невесомыми, что я снова почувствовала себя глупо. Передо мной стоял самодостаточный, абсолютно не зависящий от кого бы то ни было мужчина. Не выставляющий на всеобщее обозрение личную жизнь, крайне редко дающий интервью, он рассказывал мне о себе, а я пыталась уязвить его. Господи! Да ему мой сарказм…

— Я начал курьером, — продолжил он. — Тогда я ещё учился в школе и о будущем, честно тебе скажу, не так чтобы задумывался. Как я тебе уже сказал, лишних денег у нас в семье не было, а когда тебе шестнадцать… — Демьян хмыкнул. Сложил руки на груди, и я невольно плотнее свела ноги.

Одетая лишь в его халат, чувствовала взгляд и сама не могла не смотреть на него. Мне нравилось, как он говорил, нравилось, как спокойно и размеренно звучал его голос. Даже в этом было что-то основательное, надёжное, дающее чувство уверенности. Он словно заглядывал в прошлое, проходил уже пройденной дорогой и ещё раз оценивал свой собственный путь, взвешивая его, анализируя.

Сколько я ни пыталась напомнить себе, с чего всё у нас началось, прежнего гнева не было. Скорее желание узнать побольше, заглянуть в его душу, дотронуться до неё, чтобы лучше понять.

— Так вышло, что компания, куда я устроился, занималась производством и реализацией дорогой косметики. Производство находилось в Европе, но сам бренд позиционировался, как российский.

Мне стало ясно, что Демьян дошёл до сути. За время, что мы были знакомы, я уже успела понять, что лишнего говорить он не любит: только то, что действительно важно. Без вранья, без ненужных слов. Исключением, пожалуй, были лишь моменты, когда мы находились в опасной, интимной близости. Его сравнения с молодым вином, шёпот на ухо… Я поспешно отпила кофе. Не хватало ещё сейчас думать об этом!

— Скажу тебе честно, поначалу мне даже друзьям было признаться стыдно, что я развожу косметику. — Он подошёл к столу и, развернув стул ко мне, сел напротив. — Кто-то вечерами мяч по коробке пинал, а я… Ты понимаешь, к чему я тебе это говорю?

Я действительно начинала понимать. Может быть, не до конца, но тоненькая ниточка, что он вложил мне в руку, была крепкой, и выпускать её я не хотела.

— Клиентками были в основном состоятельные женщины. Гипоаллергенная косметика, в производстве которой использовались натуральные травы и вытяжки из растений. Одну из своих первых зарплат я потратил на подарок маме. Ничего подобного она себе позволить не могла, а тут как раз было восьмое марта, и…

Колено Демьяна соприкоснулось с моим, и это было таким обычным, что мне вдруг показалось, что это случалось уже много раз. Как будто это было не первое наше утро, а одно из. Отличное от других и такое же простое, правильное.

— И ты решил порадовать её, — я дотянулась до его руки.

— Да, — он посмотрел на наши руки, потом мне в глаза. — Решил. Тогда я, наверное, в первый раз задумался над тем, что, если бы производство находилось в России, расходы, а, следовательно, и конечную стоимость продукции можно было бы значительно уменьшить.

Он замолчал. Я всё ещё сжимала его руку, желая услышать продолжение, но знала — он сказал всё, что хотел. По крайней мере, хотел сказать сегодня, и этого, наверное, было достаточно для нас обоих. На это утро, на этот день.