Обязана быть его

Вбиваясь в меня, он прошептал что-то сквозь зубы. Что-то неразборчивое и грубое, но разобрать слов я не могла. Только собственное имя, звучащее в этот момент по-новому, так, как раньше никогда не звучало.

— Да… — вбиваясь, рычал Терентьев. Быстрее, раз за разом. — Да…

Он раскачивал меня в своём ритме, отрезал пути к отступлению, лишал рассудка. Ноги подгибались, каждое его движение отдавалось во мне удовольствием. То, что я чувствовала здесь и сейчас было не похоже ни на что, даже на тот первый раз, когда я пришла к нему. Расслабившаяся, позволившая себе эти минуты, я подавалась к нему, ловила его, хватала ртом воздух.

— Демьян! — вскрикнула, когда он вошёл в меня с размаху.

Влажный звук соприкосновения наших тел разлетался по комнате, живот ныл. Огромный, он наполнял меня до предела, и это было так прекрасно, что на глазах выступали слёзы. Отпустив моё бедро, он подхватил ногу под коленом, заставил меня распрямиться и снова втиснул в стену, удерживая, не давая упасть. Толчки ещё глубже, ещё резче.

— Господи… — захныкала я. Он был везде — его руки, губы, голос. Он забирал меня, наполнял меня жизнью.

— Ты меня с ума сводишь, — врезался в меня, и я почувствовала, как дрожь усилилась, горячим потоком прокатившись по телу. Изогнулась, насаживаясь на него.

Он приподнял мою ногу ещё выше, вошёл и почти вышел. Снова в меня. Снова…

— Демьян! — вскрикнула. — М-м-м…

Напряжение было невыносимым. Всё во мне стянулось. Между ног ныло, шея стала мокрой от испарины. Прижимаясь горячей щекой к стене, я задышала, смешивая каждый выдох со стоном. Стоять не было сил.

— Да-а-а… — Вбиваясь так жёстко, что от каждого движения я врезалась в стену, зарычал Демьян мне в шею. Прикусил кожу, потёрся и прикусил снова. Резко… ещё… — Да… — укус в скулу.

Ладонь его опустилась на моё горло, пальцы прошлись по пульсирующей венке. Ловя стон, он накрыл мой рот своим, проник языком. Стоило почувствовать его вкус, я задрожала. Желание, бешеное, невозможное, достигло предела.

— Дарина… — он вжался в меня так сильно, что я буквально слилась с ним. Тело к телу, кожа к коже. Дыхание, стук сердца: всё в одно.

Я ощутила его пульсацию внутри себя. Его выплёскивающееся желание.

Не отпуская, он тронул мой клитор. Несколько быстрых движений, срывая последние грани. Я забилась у него в руках. Оргазм оглушил, заставляя закричать.

Откинувшись на его плечо, я хватала ртом воздух и не могла надышаться. Волна за волной, виток за витком…

— Что ты сделал со мной? — застонала я. — Демьян…

— То, что и должен делать мужчина с такой женщиной, как ты, — он погладил меня по животу. Отпустил мою ногу, коснулся губами виска. — Делаю тебя своей.

Пробуждение моё походило на дежавю. Прикосновения к груди, к животу и…

— М-м-м… — застонала я, не открывая глаз.

Демьян погладил меня по ноге и вошёл глубже. Теперь он брал меня не спеша, почти что лениво, и я, сонная, вымотанная его натиском, постанывала, чувствуя, как меня снова охватывает возбуждение. Однажды я уже проснулась вот так, с ним, но тогда…

Отогнав подальше воспоминания, я отдалась во власть Демьяна. Подчинилась его рукам и губам. Даже в этой его неспешности было что-то такое… Лишающее воли, заставляющее послушно идти за ним.

Ладонь его с бедра переместилась на мою грудь.

— Да… Да, — протяжно выдохнула, понимая, что снова лечу в бездну, горю в пламени, что он разжёг во мне.

Так и не принявшая душ, я чувствовала себя грязной и в то же время мне было хорошо. По-настоящему хорошо. Он брал меня, не спрашивая, чего я хочу, безошибочно угадывал мои собственные желания прежде, чем я успевала понять их. Чуть быстрее и снова медленнее, глубже, ещё глубже… Пальцами по ореолу соска, поцелуй в шею. Ритм его постепенно ускорялся, движения становились резче. Только-только мне казалось, что большего удовольствия, чем я испытала там, у стены в гостиной и после, уже в спальне, быть не может. Но то, что он делал со мной сейчас…

Кончиками пальцев по груди и шее, по губам. И ритм… Его ритм во мне, отдающийся в биение моего сердца. Мокрая, я всхлипывала, понятия не имея, как он делает это. Почему именно он?! Почему всё моё существо откликается на него с такой готовностью?

— Не сдерживай себя, — в меня до упора. — Не сдерживай себя, Дарина. Ты так прекрасна в своей чувственности, — прошептал он.

Остановился. Поцеловал меня за ухом и прихватил губами мочку. Прошёлся языком и только после подался назад, а затем снова в меня.

Говорить не было сил. Всё, что я могла — стонать, всхлипывать. Дрожь пробегала волна за волной, бёдра, живот, колени, грудь: всё ныло, наполненное томлением, а он продолжал немилосердно нежно и в то же время, не оставляя мне права выбора. И к своему ужасу я понимала, что здесь и сейчас право это мне не нужно, потому что он и так знал это. Знал куда лучше, чем знала я. Он знал моё тело, а я…

— Пожалуйста… — горячо зашептала, облизнула губы и откинула голову ему на плечо. — Пожалуйста, ещё…