Обязана быть его

— Да, — шарф был мягким и удивительно тёплым. Неосознанно я уткнулась в него, провела пальцами и сделала глоток кофе.

Задумчиво посмотрела на воду, отпила ещё глоток, а после, расстегнув пуховик, вытащила из кармана кофты мешочек. Молча протянула Терентьеву.

— Эдуард вернулся, — только и нашла в себе силы сказать я в ответ на его вопросительный взгляд. — Открой.

Обручальное кольцо, которое совсем недавно я разглядывала, стоя в ванной, лежало на широкой ладони Демьяна, и от этого мне было совсем не по себе. Пуховик я застегнула, но по телу всё равно прошёлся озноб. Я сильнее обхватила стакан.

— Ты виделась с ним? — как-то отрывисто, резко спросил Демьян, и взгляд его метнулся на меня.

Тёмные глаза пылали гневом, и гнев этот я видела даже несмотря на окружающий нас мрак. Черты лица его стали особенно острыми, жёсткими, взгляд пронзал насквозь.

— Нет, — я собрала кончики шарфа и, поёжившись, покачала головой. — Он… он передал его через Соню. В тот день, когда я пришла к тебе… Тогда оно осталось у него. А сегодня… Там ещё гравировка. Её тоже раньше не было.

Демьян достал телефон и, включив экран, вчитался в выведенные буквы. Стиснул челюсти. По скулам его заходили желваки. Если там, у подъезда, он казался мне опасным, теперь… Он весь превратился в ночь, стал её частью.

На секунду кольцо скрылось в его зажатом кулаке, а после он, стремительно развернувшись, швырнул его в беспокойно плещущую волнами реку. Снова посмотрел на меня.

Я затаила дыхание, он же, схватив меня за концы шарфа, притянул к себе. Резко и быстро.

— Никогда, — жёстко процедил он мне в самые губы перед тем, как накрыть рот поцелуем.

Я почувствовала его запах ещё острее, попыталась отвернуться, но он тут же обхватил мой затылок. Стаканчик с остатками кофе, выпав из рук, ударился о бетон набережной, и ветер, подхватив, понёс его вперёд.

Пальцы мои коснулись плеча Демьяна. Он собрал мои волосы, чуть потянул голову назад и проник в рот языком, сминая моё сопротивление, подчиняя меня к себе. Прижимал меня, гладил затылок, а я летела в бездну. Я чувствовала его тепло, его вкус и отвечала. Отвечала, цепляясь за ворот его пальто, за его плечи.

— Я раздавлю его, — шумно дыша, проговорил Демьян, посмотрев мне в глаза. Выпустил и отвернулся. Сейчас он был похож и на языческого бога, и на дьявола.

Я так и стояла, дрожа то ли от жара, то ли от холода. Губы были влажными и горели, дыхание сбилось.

Простояв так с минуту, он снова подошёл ко мне и, тронув волосы, пропустил их меж пальцев и всё это, не отводя от меня взгляда. Я чувствовала, как он поглаживает мою голову, мою шею, и снова теряла саму себя. Ноги слабели, по телу одна за другой пробегали волны чувственной дрожи, внизу живота начинало тянуть.

— Пора ехать, Дарина, — ещё раз провёл по шее и отпустил. — Полчаса скоро закончатся.

— Подожди, — остановил меня Демьян, когда я хотела открыть дверцу машины.

Только что мы подъехали к подъезду. Двадцать девять минут. Не то чтобы я специально смотрела на часы… Просто неосознанно зацепилась взглядом. Демьян, как и там, на набережной, вышел на улицу. Ждать я не стала, сама открыла дверцу и, ступив на землю, едва не столкнулась с ним.

— Я же сказал тебе подождать, — Демьян обхватил меня за талию и мягко привлёк к себе. — Сказал, Дарина?

Я поспешила отступить. Ладонь его прошлась по моей спине, по ягодицам и бедру.

— Так сказал? — удержал меня за карман.

Я выдохнула, приподняла руку и наткнулась на мягкую шерсть. Шарф…

— Это твоё, — принялась было снимать его, но Терентьев остановил меня, накрыв ладонь своей.

— Оставь себе.

— Зачем? — он всё ещё стоял слишком близко, и мысли мои от этого путались. Ночь, и мы одни…

— Тебе он идёт больше, чем мне, — ответил он без улыбки. — Носи его. Мне нравится, когда он на тебе.

Отпустив меня, Демьян открыл заднюю дверцу и достал из машины пакет изумрудного цвета с серебристыми полосками.

— Не надо, — я убрала руку, когда он протянул его мне. — Не надо, Демьян. Подарки, всё это…

— Это не тебе.

— А кому? — в голове мелькнула догадка.

— Твоей дочери. Я обещал ей куклу.

Глава 16

— Мне всё-таки стоило поговорить с Надиром, — уже надевая пуховик, с сомнением посмотрела я на дочь, потом на Светку.

Температура у Сони так и не поднялась, спала она сладко, только иногда покашливала во сне, но мне всё равно было неспокойно. К тому же, я понятия не имела, на сколько всё может растянуться.

— Не волнуйся, — Светка тоже посмотрела на возящуюся с новой куклой Соньку. — Мы справимся.

Барби, которую привёз ей Демьян, была очень красивой: стильная, с тёмными, доходящими до лопаток волосами и карими глазами. Ни пышных нарядов принцессы, ни нелепого рыбьего хвоста. Бледно-розовое платье с неяркими цветами и… мольберт. Барби-художница. Увидев её, Соня пришла в настоящий восторг. Смотрела на меня, распахнув глаза, а потом всё утро не выпускала её из рук.

Я застегнула молнию, перекинула через шею шарф.

— Как я могла не подумать… — с досадой выговорила я, услышав кашель дочери. Поймала вопросительный взгляд Светы и пояснила: — О свидетельстве.