Обязана быть его

Держа за руку, Демьян подвёл меня к зеркалу. Бюстгальтер, что он надел на меня, идеально подходил к трусикам: синий, кружевной, с точно-таким же узором.

Господи, что в голове у этого мужчины?! Что ему нужно от меня?! Его взгляд, слова, поступки: всё пугало меня. Он сам пугал меня, и в то же время…

— Не присылай мне больше бельё, — я отошла от зеркала. Взяла брошенные им джинсы и стала поспешно надевать.

Пора было убираться отсюда, пока я могла еще хоть как-то соображать. Потому что с каждой секундой, проведённой возле него, сохранять крупицы здравого смысла становилось всё сложнее. Да какой там! Если бы во мне была хоть капля здравого смысла, я бы не позволила случиться тому, что случилось.

Злая на саму себя, раздёрганная, я мельком посмотрела на Демьяна. Всё то время, что я одевалась, он так и стоял возле зеркала, глядя на меня. Это заставляло нервничать ещё сильнее.

Кожа в тех местах, где он только что дотрагивался до меня, горела огнём, соски были твёрдыми, в ногах до сих пор чувствовалась слабость. Я поправила лямку бюстгальтера, почувствовала под пальцами лепестки вышивки и едва не застонала в голос.

— Мой водитель отвезёт тебя, — наконец проговорил Демьян, дождавшись, когда я встану.

— Я доеду сама, — отрезала резко, собираясь выйти в коридор.

— Мой водитель отвезёт тебя, — повторил Демьян совершенно спокойно, прежним тоном.

— Нет, — раздражённо обернулась к нему. — Нет. Мне от тебя ничего не нужно: ни твои извращённые подарки, ни водитель. Хотя… кое-что нужно.

— И что же?

— Чтобы ты оставил меня в покое! — проговорила и вышла в прихожую.

Кофта моя так и лежала на столике, и я, схватив, надела её. Поняла, что она вывернута наизнанку и поспешно сняла.

Демьян вышел следом. Ничего не говоря, он смотрел, как одеваюсь, как нервно застёгиваю пуговицы пальто. Движения казались неловкими, медленными, и от этого я злилась сильнее. Потянулась за шарфиком, но на прежнем месте его не оказалось.

— Позволь, — подойдя, Терентьев перекинул его мне через шею, затем ещё раз и поправил кончики.

Дыхание застряло комом вместе со словами, которые я хотела сказать напоследок, взгляд его обжёг меня изнутри.

— Вот так, — он подогнул кашемир, чтобы тот плотнее прилегал к шее и коснулся моего лица. Убрал с виска прядь волос.

— Водитель ждёт тебя внизу, — проговорил, глядя прямо в глаза. — И это не обсуждается, Дарина. Завтра я заберу тебя после работы. У меня будет пара часов между встречами.

Едва я приоткрыла рот, чтобы возразить, он коснулся моей шеи, провёл большим пальцем по горлу и проговорил, глядя в глаза:

— Это тоже не обсуждается

Господи, во что я вляпалась?!.

Глава 11

— Спасибо, — коротко сказала я водителю, остановившемуся напротив подъезда.

Мне даже адрес ему называть не пришлось — он и без этого отлично знал дорогу. Всё время, что мы ехали, я судорожно сжимала ручки сумки и не знала, куда деть себя. Куда деть то волнение, то ощущение опасности, что будил во мне Демьян. Как справиться с дрожью в коленях и руках, что появлялась, стоило мне оказаться рядом с ним.

Как противостоять ему? Как?! Как ему вообще можно противостоять, если он способен подавить волю человека одним лишь взглядом?

Несмотря на позднее время, в кухне горел свет. Порой мне казалось, что времени, когда наша квартира погружается в тишину, не существует. Вот и сейчас до меня донеслись негромкие звуки голосов. Тихо заперев дверь, я быстро, мечтая только об одном — не столкнуться ни с кем в коридоре, прошла к нам в комнату, желая и одновременно не желая застать Светку спящей. Тусклый торшер, стоящий на тумбочке возле её узкой постели, служил маяком.

— Привет, — выдохнула я, поняв, что подруга не спит.

Отложив на тумбочку книгу в твёрдом переплёте, она вытянула длинные ноги. С самого детства занимающаяся танцами, Света всегда отличалась некой особенной грациозностью, которой я временами даже по-хорошему завидовала.

— И как всё прошло? — не вставая, поинтересовалась она, глядя на меня так, будто понимала, что с откровенностями будет туго.

— Мы перешли на «ты», — я размотала шарфик и сжала его пальцами.

В памяти сразу же всплыли воспоминания о том, как Демьян оборачивал его вокруг моей шеи, как поправлял, как касался лица. Если бы не едва разбавленный светом полумрак, подруга наверняка бы заметила, как вспыхнули мои щёки.

— В горизонтальной плоскости? — тон её не подразумевал насмешки.

Я промолчала. Врать не хотелось, но и рассказывать в деталях о случившемся, я была не готова. Давая себе отсрочку, принялась расстёгивать пальто. Света не торопила. Знала, что давить на меня не стоит, но молчание её было весьма красноречивым.

— Не совсем, — всё-таки призналась я и тут же добавила: — Но говорить об этом я не хочу. Правда, Свет. Прости.

Разувшись, я надела мягкие тапочки — дорогие, с вышитой кошечкой, никак не вписывающиеся в убранство нашей комнатёнки. С недавних пор вся моя жизнь превратилась в нечто контрастное, в сочетание несочетаемого.