Обязана быть его-2

— Конечно, — та неловко улыбнулась. — Теперь вы можете закрепить свой союз поцелуем и, если желаете, клятвами.

— Обойдёмся без клятв, — на женщину он уже не смотрел. Повернулся ко мне и, взяв за руку, заставил подойти вплотную. — Да, Дарина? — спросил тихо. — Обойдёмся?

— Можем обойтись и без поцелуя, — отозвалась я, предприняв слабую попытку высвободить руку.

Он качнул головой.

— А вот это вряд ли, — обхватил мой затылок.

В то же мгновение я ощутила вкус его губ, язык его ворвался в мой рот, запах наполнил лёгкие. Подчиняющий, настойчивый поцелуй, подтверждающий его права. Его права на меня.

10

— Мама! — услышала я громкий вскрик Сони, едва Демьян с негромким хлопком закрыл за нами входную дверь.

Не помню, как присела, как обхватила подбежавшую ко мне дочь, как прижала её к себе. Очнулась только, почувствовав прикосновение её мягких губ к щеке, её крохотные пальчики у себя на шее, на затылке.

— Девочка моя, — прошептала, не сумев скрыть дрожь в голосе, — милая моя… Солнышко моё, — поцеловала в макушку, в волосы, в висок.

Понимая, что могу напугать её, старалась держать себя в руках, но охватившие меня чувства были настолько сильными, что контролировать их я почти не могла. Так и стояла на коленях посреди коридора, прижимая прильнувшую ко мне всем тельцем Соню. Аромат шампуня, исходящий от её мягких волос, сладкий запах детства, успокаивали меня, даря долгожданное умиротворение, ощущение реальности.

— Почему ты так долго, мам? — наконец зашевелилась Соня у меня в руках. Пришлось расслабить объятья, хотя выпустить её я всё ещё была не в состоянии.

— Так получилось, детка, — держа её ручку в своей, ответила я и шмыгнула носом, пытаясь не разреветься от той нежности, что томилась в сердце. Никогда мы не расставались так надолго, никогда я так не боялась за неё.

Угрозы Эдуарда, желание органов опеки отобрать её, незнание, что будет со мной дальше: всё это не отпустило меня, но стало бледнее.

— Что это? — дочь протянула руку и аккуратно коснулась ссадины в уголке моего рта.

Глядя в её распахнутые, чистые глаза, я покачала головой и, перехватив ладошку, поднесла к губам.

Поцеловала каждый пальчик, маленький кулачок.

— Ничего, — шепнула. — Ничего. Как ты? Скажи мне. Как у тебя дела?

— Хорошо, — она обернулась.

Только сейчас я увидела стоящую поодаль женщину и сразу поняла, что это остававшаяся с ней во время отсутствия Демьяна няня.

Без стеснения и утайки я рассматривала её, отмечая каждую деталь, каждую мелочь. На вид ей было немного за пятьдесят. Среднего роста, с крупными чертами лица и широкими ладонями, на первый взгляд она вызывала довольно приятное впечатление. Я снова посмотрела на дочь.

— Уверена? — спросила и всё же разжала руки, но продолжала прикасаться к ней, словно она могла исчезнуть, не делай я этого.

Соня по-взрослому кивнула. Я погладила её по боку, по бедру, чуть заметно улыбнулась и уже хотела подняться, но она порывисто заключила меня в кольцо рук.

— Только ты так надолго больше не уезжай, — громко зашептала она, тыкаясь мне в шею. — Дядя Демьян пообещал, что привезёт тебя. А тебя всё не было и не было…

Она ещё что-то говорила, но я почти не слышала слов. Зажмурившись, просто наслаждалась журчанием её голоса, её теплом, а когда вновь открыла глаза, наткнулась на взгляд уже успевшего снять пальто Демьяна. Няни в коридоре уже не было — должно быть, она ушла в комнату. Понимая, что должна поблагодарить её за то, что позаботилась о Соне, я не хотела делать этого. Меня охватило какое-то иррациональное, совершенно неуместное чувство ревности, желание никогда не разжимать рук. Сонька снова зашевелилась, и на этот раз, отпустив, я всё же поднялась.

Стоя друг напротив друга на расстоянии нескольких метров, мы с Демьяном молчали до тех пор, пока в нашем взрослом молчании не раздалось детское и совершенное серьёзное:

— Спасибо. — Соня подошла к Терентьеву и повторила: — Спасибо, что привёз мою маму.

— Я же обещал, — кивнул он, переведя взгляд на неё. — Запомни, Софья, я всегда выполняю свои обещания.

Он было снова посмотрел на меня, но я отвернулась. Резко, не желая играть в эти переглядки, не желая думать, не желая той мимолётной благодарности, что вспыхнула внутри огоньком. Не из-за Соньки он всё это затеял и не из-за данного ей обещания, а потому, что так захотел. Захотел, чтобы я принадлежала ему, чтобы была возле него. Вот и всё.

— Через десять минут жду вас обеих на кухне, — донёсся до меня сдержанный голос Демьяна. — Будем ужинать.

Услышав громкий, булькающий звук, я вздрогнула от неожиданности и тут же шикнула на дочь:

— Соня!

Перестав пускать пузыри в стакан с морсом, та виновато посмотрела на меня, я же только покачала головой. Всё прошедшее до ужина время дочь не отходила от меня ни на шаг, будто бы тоже боялась, что я вдруг исчезну. Переговорить с няней мне не удалось — Демьян отпустил её прежде, чем я успела переодеться. Признаться честно, в какой-то мере я была даже рада этому. Не сегодня. Не сейчас.