Обгоняя время

Ну да, в карты играли ночью. А этого типа, наверное, сторожить оставил и смотреть, когда я уйду из дома.

— Буди, разговор есть, — пока миролюбиво требую я.

Через некоторое время здоровяк снова появился на крыльце и пригласил меня в домик, где к вчерашней ветродуйке добавилась ещё и тарелка-обогреватель с латаной-перелатаной спиралью. Как бы они этим барахлом дом не спалили.

— Чё случилось, Толя? — сонно спросил сосед, разглядывая меня в спортивной форме.

Одеваться я не стал — всего-то пять метров от калитки до калитки идти.

— Так ты мои шмотки собрался посмотреть? Ну, давай, я тебе их сам покажу, — сразу взял быка за рога я.

— С чего ты это взял? Нет таких планов, — сосед озадачился и, как мне показалось, вполне натурально.

Бабуля решила свести счёты с грубияном моими руками? Да ну! Очень уж сложно. Если он ей так не нравится, могла бы участковому стукнуть, что, мол, живёт тут не пойми кто.

— С того, что сам слышал об этом. Не спалось мне накануне, гулял около твоей калитки, — сказал я, изучая его реакцию.

— Уф… А я уж думал, копает кто под меня! Врать не стану — на твой участок зайти хотел, и да, без тебя, но не брать ничего! Да и видел я твои «ценности». Шмотки ношеные, часы на руке, и то не золотые. Короче, Толь, мне надо срочно забрать кое-какие вещи из дома, они в тайничке лежат. Пустишь? А чё ты, кстати, ночью шлялся, а не с подружкой забавлялся? Не дала? — заржал сосед.

— Ну, идём, заберёшь, — решил пойти навстречу я.

— Э, нет! Не хочу свой тайник светить! — отказался Толян.

— Ну, знаешь! Может, ты там ствол прячешь? Или чего похуже!

— Ну, хотя бы и ствол! — усмехнулся он. — Лучше, если у тебя его, например, менты найдут? А чего похуже? Да не боись! Что заберу, я тебе покажу. Я ж говорю — тайник свой палить не хочу, а сразу забрать забыл — быстро ты меня… выселил.

— Что там? Колись! Всё равно ведь покажешь! — не ведусь я.

— Да личное там. Очки от солнца — вон оно как блестит. Картишки наши, пяток колод — все уже заиграны, поизносились. Перстенёк мой личный — не ношу, но мне он дорог.

«Краплёные карты, скорее всего. Очки? Ну, мало ли какие приспособы у шулеров. Да пусть берёт!» — решаю я про себя.

Толик быстро одевается, и мы идём ко мне на участок. По пути я ловлю взгляд бабы Нины из-за соседнего забора. Вот же любопытная старуха! Сейчас решит, что я с Толиком дела имею. Да и пусть!

Толик исчезает в доме минут на пять и возвращается с небольшой картонной коробкой и жестянкой из-под леденцов.

— На, смотри, — протягивает он мне коробку.

— А там чё? — интересуюсь я, косясь на жестянку.

— Монпансье, чё ж ещё! — ухмыльнулся Толик.

Глава 19

Толик всегда был скользким типом, но сегодня он явно нервничал больше обычного. «Перстенёк ценный», ха! Как бы не так. Я коробку только слегка приоткрыл и сразу же закрыл. Конечно, там были не конфетки! В прозрачных полиэтиленовых мешочках на дне жестянки лежал сероватый порошок… Не наркотики, думаю, а прибамбасы для шулеров, скорее всего. На автомате я машинально потер пальцы — было ощущение, будто что-то липкое осталось от порошка.

Очки, которые имелись в картонной коробке, я попутно примерил — нижняя часть неожиданно показала свечение на жестянке. Фосфор, как мне кажется, вернее люминофор… скорее всего где-то растворенный. Виду не подаю, возвращаю и очки и жестянку.

— Чего тут прятать? — с нарочитым недоумением спрашиваю я.

— Да перстенёк ценный, — облегченно выдохнул Толик и, прихватив свои вещи, быстро убрался с моего двора.

К обеду решил выбраться в город. Пешком, конечно, ведь такси сюда не вызвать, только если заранее договориться. Но ног не жалею. Что их жалеть — они привычные к нагрузкам. Шагаю по южным улицам и с интересом разглядываю окрестности. Зима, а зелени полно, и даже кое-что цветёт во дворах. Никаких сетей кофеен ещё нет, но мне повезло — кооператоры уже подсуетились и открыли точки питания, непривычные для советской действительности. У нас в Красноярске, к примеру, кофе, сваренный в турке на песке, точно не найдешь. А тут молодой парень-абхаз приготовил мне ароматнейший кофе и уговорил взять к нему необычное местное лакомство — абхазскую халву, приготовленную из кукурузной муки, меда и грецких орехов.