Обгоняя время

Улицы в этом садовом обществе называются «бригадами», оно и понятно, раз название дачного поселка — «Труд». Моя — третья, дом тридцать пять. Иду по параллельной четвертой и в определенный момент спускаюсь на третью. Забор у нужного мне дома оказался высоким и вполне себе солидным, и вообще, судя по дружному собачьему хору, здесь, несмотря на зиму, жизнь бьет ключом. Это подтверждает и освещение: почти у каждого дома фонарь горит, а вот у моего — как назло, темнота. С трудом нахожу скважину в воротах… Так, первый ключ подошёл! Уже легче — значит, дед не обманул, и это действительно его дача. Во дворе пусто, но всё аккуратно: ни мусора, ни хлама. Участок слегка уходит вниз, и в конце, в темноте, можно разглядеть сарайчик и туалет. Домик сам небольшой, но с мансардой — фактически это целых два этажа.

Открываю дверь и сразу понимаю… кто-то здесь живёт! Ну, старые вещи могли остаться от предыдущего хозяина, но вот кастрюля с ещё дымящимися макаронами на кухне — это уже странно. И главное — свет включён! Даже не проходя дальше узкой кухоньки и не поднимаясь по крутой лестнице на второй этаж, становится ясно — тут что-то не так, и с этим придётся разбираться. Щёлкаю выключателем у входной двери.

Ворота на улицу запираются двумя способами: на встроенный замок и на задвижку. Я, конечно, когда зашёл, использовал задвижку из добротного куска дерева — так быстрее. Поэтому, когда услышал, как кто-то неистово дёргает калитку со стороны улицы, сопровождая это действо густым матом, не особо удивился.

«Ну что, идём посмотрим на соседа моего!» — зло подумал я и, бросив свои вещи, заторопился к ограде.

Глава 10

Отодвинув щеколду, я еле успел увернуться от распахиваемой вовнутрь мощным пинком двери. Мои предположения оказались верными — передо мной явно нынешний жилец дачного домика.

— Ты кто, обзовись? — потребовал мужик лет тридцати моего роста, но крепче сложением. В руках у дяди была поллитровая бутылка вина, заткнутая самодельной пробкой.

— Тихо, не бузи! Я этот дом снял на две недели! — отойдя с прохода, как можно миролюбивее произнёс я.

— Чё? Не понял. Ты кто? — (да уж, с извилинами у мужика совсем напряг). — Я тут по разрешению хозяина!

— А ты в курсе, что тот человек, что свалил в Израиль, вовсе не хозяин этого домика? Дача не на нём числится, а на его дедушке. Так вот, я от дедушки! — пытаюсь пояснить как можно понятнее.

— Да хоть от бабушки, я деньги заплатил! Сп…л что-то уже, а? — жилец приблизился ко мне вплотную и тут же, оседая, захрипел: — Сука! Сука!

Вот не люблю я, когда ко мне вплотную подходят, чуть ли не прижимаясь! Ну, если ты не девочка красивая, конечно. Поэтому профилактический в корпус выписал, не задумываясь.

— Слышь, дебил! Ещё раз для тугоухих: дача выделена деду, я платил деду. А кому платил ты — твои проблемы! Десять минут тебе, чтобы вещи собрать и исчезнуть с горизонта!

— Тормози! Что за дед? Антоши? — мужик после полученного удара резвость свою подрастерял.

— Я вот в душе не @бу — Антоша он или кто там ещё! Но дед звонил в местное правление СНТ и предупредил, что я поживу тут. Деда звать Богдан Константинович.

— Да меня тут все знают! Эх! Брешешь ведь? Вот гандон! — встал на ноги мужик и опять рухнул от короткого в печень — когда меня оскорбляют я тоже против!

— Да я не про тебя! Про Антошу! — получив удар и продышавшись, с обидой произнес незаконный жилец.

Что интересно, бутылку он не разбил — значит, опыт у мужика определённо имеется.

— Ясней выражайся! — свою вину я признавать не собираюсь. — Предлагаю пройтись до правления и там выяснить, кто хозяин этой дачки.

— Да там нет никого уже, и не будет до понедельника! Они в пятницу до двух работают.

Точно! Сегодня же пятница! Неудобняк, короче.

— Ладно, идём в дом знакомиться, — посопев, принимаю решение я.

— Толян? Я тоже! Тезки, значит, — миролюбиво продолжил наше общение дядя. — Работаешь? Учишься?

— И работаю, и учусь. А ты? Мне не наливай, я не пью, — уловив сомнения мужика, от выпивки я отказался.

Толик, облегченно выдохнув (очевидно, делиться ему не хотелось), налил себе, как оказалось, не вина, а нечто вроде подкрашенной самогонки, разлитой в бутылку из-под вина.

— Работаю, но на себя! — сказав эту многозначительную фразу, тезка намахнул стопарик внутрь.

— Печку чем топишь? Вроде тут тепло, — кивнул я на комнату.

Комнату я уже успел рассмотреть: в правом углу стояла печь, в левом — две односпальные кровати. Были ещё холодильник и стенной шкаф с книгами.

— Да я только на ночь закидываю дрова, до утра тепла хватает, и тут, и наверху. Что-то про деда, помню, Тоха рассказывал, но, грит, не приедет точно — старый уже, — признался наконец незаконный жилец дачи.

— Сегодня тут ночуй, завтра ищи дом на неделю- другую. Потом мне пофиг — можешь тут опять жить, — решил пойти навстречу, видя, что мужик, вроде, нормальный. А то что бычить в первый момент начал — да кто бы не начал на его месте! Живёшь тут себе несколько месяцев спокойно, а тут вдруг кто-то тебя выселяет!