Обгоняя смерть

Я поднялся, обливаясь потом, открыл дверь и медленно вышел в коридор. Бесшумно обошел дом, проверяя каждую комнату. Каждое укрытие. Парадная дверь была заперта. Единственным свидетельством существования этого дьявола остался крохотный комочек грязи на ковре у порога.

Мобильник лежал на столе в гостиной.

Я взглянул на дисплей. Итан Картер. Итан был со мной в Южной Африке во время выборов и теперь заведовал политическим отделом «Таймс». Я позвонил ему, вернувшись из полицейского участка, и оставил сообщение, назвав Джейд О'Коннел, первое марта и ключевое слово «Майл-Энд». Попросил заглянуть в справочную и перезвонить мне.

Звонки прекратились. Я подождал минуты две, еще раз проверил дом и включил автоответчик. Итан оставил сообщение.

«Дэйви, я отправил тебе электронной почтой все, что смог найти».

Компьютер находился в спальне для гостей. Меня ждало сообщение Итана с тремя приложениями. Копия первой полосы «Таймс» была датирована вторым марта две тысячи четвертого года. Внизу говорилось о перестрелке в одном из баров Майл-Энда. Трое убитых, пятеро раненых. Я прочел несколько строк и открыл следующее приложение. Это был материал со второй страницы, датированной третьим марта, над колонкой разместили снимок этого бара с подписью «Сцена перестрелки». Третьим, от шестого марта, шло небольшое сообщение из раздела «Коротко о разном», без фотографий. Каждое приложение было увеличено.

Я вернулся к первому.

ТРОЕ УБИТЫХ В ПЕРЕСТРЕЛКЕ В ИСТ-ЭНДЕ

Вчера в Лондоне во время перестрелки в одном из баров Майл-Энда трое были убиты, пятеро ранены.

Полицейские не могут назвать имен погибших, но полагают, что все трое были членами группы Брасова, прежде входившей в известную балканскую шайку «Чернозем».

Свидетели слышали выстрелы в «Ягненке», пивной на Боу-роуд, а также крики и вопли, затем два вооруженных человека выбежали из здания и уехали на белой машине. Полицейские допрашивают свидетелей, но мы призываем откликнуться всех, кто что-нибудь видел.

Я открыл второе приложение.

МАЙЛ-ЭНДСКИЕ ЖЕРТВЫ НАЗВАНЫ

Названы трое членов шайки Брасова, убитые в пятницу в пивной на Боу-роуд, в Майл-Энде, Лондон.

Дракан Михилович, сорока двух лет, его брат Саска Михилович, тридцати пяти лет, и Сьюзен Грант, двадцати двух лет, были убиты, когда два человека с пистолетами вошли в пивную на Боу-роуд и открыли по ним огонь.

Считается, что братья Михиловичи повинны в недавнем убийстве Адрианы Дрововой, жены Георгия Дровова, главаря шайки «Чернозем», соперничающей с группой Брасова. Говорят, что третья жертва, Сьюзен Грант, была подружкой Саски.

Еще четверо во время перестрелки были ранены. Состояние двоих называют критическим.

Я взглянул на электронное послание Итана. «Не волнуйся — она в третьем материале».

ЖЕРТВА С МАЙЛ-ЭНДА НАЙДЕНА МЕРТВОЙ В причудливом повороте событий одна из жертв происшествия, которое полиция именует «Убийствами в Майл-Энде», найдена жестоко убитой на больничной койке.

Джейд О'Коннел, тридцати одного года, считавшуюся случайной жертвой жестокой войны банд в Тауэр-Хэмлетс, вчера обнаружили медсестры всего через несколько часов после того, как врачи сказали ей, что никакой опасности для жизни не существует. Полицейские сообщили, что ей отрубили голову и руки. «Это одно из самых отвратительных преступлений, какие я видел», — заявил вчера главный инспектор сыскной полиции Джейми Харт, ведущий розыск убийцы. Родственников у мисс О'Коннел нет.

Джейд была мертва.

Похоже, она была обречена, — писал Итан. — Я помню эту историю. В свое время писал материал о «Черноземе». Жестокие мерзавцы. Убийцу не нашли, но все знают, что убийство совершил кто-то из этой банды. Не иначе. Должно быть, она видела лицо одного из преступников. За что и поплатилась.

Я подумал об Алексе, о параллелях между ним и Джейд. Они знали друг друга. Может быть, не близко, но она о нем слышала. И теперь появилось еще одно связующее звено: оба считались мертвыми.

Вода струилась по телу. Я провел под душем тридцать минут, почти не мигая. А закрывая глаза, видел того дьявола, идущего по коридору, чтобы убить меня.

Я понимал, что стою на грани тьмы. Если отступлю, то отойду от дела и всего того, что успел разузнать. Все это останется там. Но отступать я не хотел. Мне предложили возможность все бросить, и я отверг ее. Видимо, решил, что эти люди блефуют. Или же причиной моего упорства стали слова Мэри, сказанные мне в первую встречу, — и все последующие чувства были связаны с Деррин. Пожалуй, в глубине души я надеялся, что мои ответы подождут до тех пор, пока не выясню судьбу Алекса.

«Ради добрых дел стоит сражаться».

Деррин сказала это мне, услышав свой диагноз. И теперь, как и тогда, я знал, что для меня существует только один путь — во тьму.

Что бы ни случилось, возврата нет.

23