Обещание тигра

Я всегда старалась быть очень осмотрительной, но после возвращения отца стала втрое бдительнее. Мне как раз исполнилось шестнадцать, и наш старый раджа – человек столь же простодушный и добросердечный, насколько зол и коварен был мой отец – передал для меня личное приглашение на дворцовый праздник. Ожидалось грандиозное торжество, и, хотя я испытывала искреннюю благодарность, нашему правителю за то, что он помнит обо мне, внутри поселилась тревога. Как только объявили о предстоящем празднестве, я вся внутренне сжалась, зная, что придется идти под руку с отцом – положение не только мне ненавистное, но и предельно опасное. И все же далеко не каждой девушке посчастливится встретить свое шестнадцатилетие на пышном дворцовом празднике, поэтому, вопреки недобрым предчувствиям, я с нетерпением ждала этого дня. Признаться, больше всего меня прельщала возможность посетить знаменитые висячие сады раджи.

Наконец Иша сказала, что моя прическа готова. Сегодня она превзошла себя, искусно уложив мои густые волосы так, что основная их масса лежала на спине, а несколько прядей, украшенных маленькими драгоценными камнями, были подняты наверх, к диадеме. Строго следуя вкусам отца, я нарядилась в великолепные, но подчеркнуто скромные шелка и предстала перед Ишей, ожидая ее приговора. Она звонко поцокала языком.

– Ты всегда была прелестным ребенком, моя маленькая Джесубай, но я и не заметила, когда ты успела превратиться в ослепительную женщину!

Взяв у няни прозрачную шаль, я забросила ее себе за спину, аккуратно покрыла голову и с грустью улыбнулась Ише.

– Тебе ли не знать, как я мечтаю обладать менее заметной внешностью! Красота лишь привлекает его внимание.

Прикалывая покрывало к моим волосам, Иша негромко возразила:

– Как сказать, дитя мое, как сказать… Возможно, именно твоя красота заставляет его сдерживаться гораздо чаще, чем он привык.

– Может быть. – Не успела я тщательно закрыть свое лицо золотым покрывалом, как почувствовала знакомое покалывание под ложечкой, означавшее приближение могучей силы. – Он уже идет. Спрячься в гардеробной.

– Слушаю, госпожа. – Иша дотронулась до моей щеки мягкой морщинистой ладонью. – Береги себя сегодня!

Я потрепала ее по руке.

– Ты тоже.

Иша торопливо отвернулась, прихватила с собой щетку и захромала прочь. Для такой крупной женщины, да еще со сломанной ногой, она двигалась совершенно бесшумно – жизнь заставила нас обеих в совершенстве овладеть этим искусством. Я тщательно прислушалась, но из гардеробной не доносилось ни звука. Вот и хорошо. Теперь Иша, оставаясь незамеченной, услышит каждое слово, которым мы обменяемся с отцом. Но я строго-настрого запретила ей вмешиваться, что бы ни случилось.

Я знала, что отец вряд ли поднимет на меня руку до того, как мы предстанем перед раджей, но даже если это произойдет, я всегда смогу исцелиться, а Ише помочь будет намного сложнее. Наверное, имей я возможность открыто практиковаться в магии, сумела бы развить свои скромные способности настолько, чтобы оказывать настоящую помощь людям. Но такой возможности у меня никогда не было.

Взяв себя в руки, я успела скромно опустить взгляд за мгновение до того, как дверь в комнату широко распахнулась. Отец явился вместе со своим подручным Хаджари, человеком, жестокость которого могла соперничать только с его уродством. Не двигаясь с места, я заставила себя не содрогнуться, когда Хаджари захлопнул дверь, и специально расслабила мышцы, чтобы почувствовать гудящий прилив силы.

– Где твоя ленивая нянька? – первым делом спросил Локеш, мой отец. – Я уже давно заметил, что она завела отвратительную привычку надолго оставлять тебя одну.

– Но ведь я никогда не бываю совсем одна, отец, – тихо ответила я и тут же почувствовала, как он раздраженно насупился. Мне не следовало так говорить. Мое замечание граничило с дерзостью, поэтому я поспешила добавить: – Тем более что ни один человек, живущий в доме моего достопочтенного отца, не осмелится приблизиться ко мне с недобрыми намерениями. Ваше могущество чувствуется даже на расстоянии.

Несколько мгновений отец пристально разглядывал меня, потом, видимо, решил оставить дерзкое замечание без последствий.

– Но так положено! – нетерпеливо бросил он. – Нянька должна постоянно быть при тебе.

– Возможно, я поступила опрометчиво, – быстро сказала я, – но сегодня мне пришлось пораньше отправить Ишу в постель. Она слегка прихворнула, а мне совсем не хотелось предстать перед нашим раджей с безобразно распухшим красным носом.

Локеш недовольно фыркнул, однако мгновенно утратил интерес к Ише. Больше всего на свете мой отец презирал слабость, он просто не выносил ее в людях. На моей памяти он никогда не болел, но стоило любому военному случайно кашлянуть в его присутствии, как отец тут же отсылал его с глаз долой. Сегодня его отвращение к болезням сослужило мне добрую службу, но я понимала, что мой отец слишком умен, чтобы я могла надеяться использовать этот же прием дважды.