Обещание страсти

— Не надо. Я вернусь домой, А та квартира в Чикаго просто шикарная. Если ее привести в порядок, получится неплохое жилище.

— Когда-то было неплохое… Было когда-то. Рад, что вам понравилось. Хорошие были времена… — Он задумался на мгновение, но вскоре опять заговорил по-деловому: — Значит, завтра ночью вернетесь?

— Если пронесет.

Ей вдруг захотелось навсегда вернуться в Сохо, к Марку. Вот была жизнь! А сегодня придется идти на прием в «Эль Марокко» с Уитом. Хантер Форбиш и Джулиана Ватсон-Смит объявляли о своей помолвке. Будто и так никто не знал. Двое самых скучных, самых богатых людей в городе. К несчастью, Хантер приходился Кизии троюродным братом. Вечер ничего хорошего не предвещал, одно радовало: «Эль Марокко» — забавное место. Она не была там с прошлого лета.

Но эти бессловесные уроды не просто решили объявить о помолвке, они придумали тему для приема: черное и белое. Как здорово было бы тогда же показаться с Джорджем, ее партнером по танцам в Сохо. Черное и белое… Или попросить этого Лукаса сопровождать ее — его черные волосы и ее белая кожа… Придет же такое в голову! Да, тогда лавины сплетен хватило бы газетам на год. Нет, ей, видно, придется остановиться на Уитни. Хотя с Люком было бы интереснее. Он наверняка смутил бы всех и сразил наповал. Кизия рассмеялась в голос и залезла в ванну. Она решила позвонить ему, когда оденется, сказать, что встретится с ним завтра в Вашингтоне. Но сначала надо одеться, это отнимет уйму времени. Она уже давно решила, в чем пойдет на прием. Кремовое платье, отделанное кружевом, лежало на кровати. Сильно декольтированное, умеренно роскошное, с черной муаровой накидкой. Новое колье и серьги, которые она купила на прошлое Рождество. Гарнитур из оникса в сочетании с благородными камнями — есть и бриллианты. Лет в двадцать восемь она перестала ждать, что, кто-то подарит ей подобные вещи. И стала покупать сама.

— Лукаса Джонса, пожалуйста. — Она подождала, когда его позовут к телефону. Голос у нее был сонный. — Люк? Ки… Кейт. — Она чуть не сказала «Кизия».

— Не знал, что вы заикаетесь. Оба рассмеялись.

— Просто я тороплюсь. Мне звонил Джек Сим-пеон. Я приеду завтра и напишу про мораторий. Почему вы утром не сказали о своих планах?

— Не пришло в голову, пока вы не уехали. — Он улыбался. — Я подумал, что выйдет неплохая концовка для материала. Хотите, я встречу вас в аэропорту?

— Нет, спасибо. Было бы здорово. Но лучше скажите, где все будет проходить, — там и встретимся.

Она записала под диктовку адрес, стоя перед зеркалом в кремовом с кружевом платье и черной муаровой накидке, в изящных шелковых туфлях, в маминых бриллиантовых браслетах, по одному на руке. Ей вдруг стало смешно.

— Что смешного?

— Так, ничего особенного. Посмотрела на себя в зеркало.

— И что так рассмешило, мисс Миллер? — Он очень удивился.

— Странный у меня вид.

— Вы меня заинтриговали. Теряюсь в догадках — вы имеете в виду, наверное, пижонские кожаные ботинки с плеткой или усыпанный бриллиантами пеньюар.

— Что-то среднее. Увидимся завтра, Люк.

Когда она положила трубку, продолжая смеяться, раздался звонок в дверь — приехал Уитни, свежий, элегантный, как всегда. Ему-то ничего не стоило одеться в черно-белое: пиджак да одна из тех рубашек, которые он четыре раза в год заказывает в Париже.

— Где ты была весь день? Восхитительно выглядишь! — Они обменялись обычными сдержанными поцелуями. Не выпуская ее рук из своих, он спросил: — Новое? Не помню это платье.

— В общем, да. Я не часто его надеваю. Весь день проторчала с Эдвардом. Он оформлял мое новое завещание. — Они улыбнулись друг другу, и она взяла сумочку.

Ложь, ложь, ложь… Раньше — такого не было. Но она поняла, идя по коридору, что дальше будет еще хуже. Врать Уиту, Марку, Люку… «Может, поэтому вы и стали писать, скажите честно, Кейт? Чтобы развлечься?» Она вспомнила вопрос Лукаса и нахмурила брови. Он не обвинял — он спрашивал. Но к черту все! Не забавы ради она взялась за перо. Это настоящее.

Но насколько настоящее — вот вопрос. Если приходится прикрываться ложью.

— Готова, дорогая?

Уит ждал ее внизу. Она остановилась рядом, замерев на мгновение, глядя на Уита, но… видя перед собой глаза Люка, слыша его голос.

— Прости, Уит. Я устала. — Кизия взяла его под руку, и они пошли к поджидающему их лимузину.

В десять она была пьяна.

— Боже, Кизия, ты уверена, что стоишь на ногах? — Марина наблюдала, как она подтягивает чулки и одергивает платье в дамской туалетной комнате в «Эль Марокко».

— Конечно, уверена! — Но она едва держалась и не прекращала смеяться.

— Что с тобой случилось?

— Ничего, с тех пор как Люк… Я хотела сказать, Дюк… Черт, завтрак! — Она не успела позавтракать перед самолетом, и обеда не было.

— Кизия, ты молодцом? Хочешь кофе?

— Не-а, чай. Не… кофе. Нет! Ша-а-а-мпанско-го! — Марина расхохоталась, услышав, как та дурачится.