Обещаю быть твоей

Она же нехотя его отпускает и смотрит на меня потемневшим взглядом. Я же отвечаю недовольной гримасой: оставаться наедине с Игорем — последнее, чего я хочу. Несмотря на это, я таки провожу бывшего мужа в небольшое помещение, оборудованное под кабинет. Я решила, что первое время буду выполнять в салоне работу администратора и директора, буду сидеть здесь, а потом, когда все наладится, найму человека на свое место.

— А здесь уютно, — замечает Игорь, обводя взглядом мой кабинет. — Ты быстро вошла во вкус и стала бизнес-леди. Даже выглядишь так…

Она замолкает и переводит взгляд на меня, смотрит, оценивает, мне даже кажется, что я вижу в его взгляде желание, хотя через несколько мгновений понимаю, что мне не показалось. Оно действительно там. Становится не по себе. Мы развелись, у него другая жена и будет сын. Разве такое поведение нормально?

— Тебе идет быть такой, — продолжает Игорь, ничуть не смущаясь. — Деловая, стильная, взрослая и сексуальная. Была бы ты такой, может, я и не посмотрел на другую.

Испытываю потребность обнять плечи руками, чтобы закрыться от него и защитить себя от ненужных эмоций. Игорь пытается уколоть, доказать, что в его измене есть моя вина, а я не желаю чувствовать себя виновной. Я его любила. Делала все, чтобы он был счастлив, мечтала о ребенке.

— Ты хотел поговорить, — напоминаю ему.

— Я думал, мы поняли друг друга. Я ведь говорил, что не хочу видеть тебя с ним?

— Разговор пойдет об этом? — со смешком спрашиваю. — Если да, то спешу тебя заверить — мне не нужен твой интерес ко мне. Мы развелись, Игорь. Помни об этом.

Я хочу его обойти и выйти из кабинета, но Орловский резко перехватывает меня за локоть и толкает к столу, вынуждая буквально залезть на него задницей.

— Это ты не понимаешь, Лерочка. Ты моя жена! И я не позволю тебе кувыркаться с другим мужчиной.

Я испытываю дикую потребность выйти из кабинета. Покинуть его и оказаться в объятиях Богдана. Во взгляде Игоря лютая уверенность в том, что он прав. Что его мнение единственно верное, и я действительно занимаюсь чем-то постыдным, находясь рядом с другим.

— Отпусти мою руку, — голос звучит сбивчиво, поэтому Игорь лишь ухмыляется, не спеша выполнять мою просьбу.

— Ты моя, Лера. Моя. И всё вот это, — он обводит рукой помещение, — на мои деньги сделано. Захочу — отберу, ясно тебе?

— Ясно, — язвлю в ответ. — Тогда, может, пойдем в зал и скажем об этом всем? Ты при всех расскажешь, что я твоя жена, а Наташа… кто она, кстати? Ей можно заниматься сексом с другими ил тоже нет? Ты может забыл, Орловский, но многоженство у нас запрещено законом. И ничего ты у меня по праву отобрать не можешь, потому что потом я расскажу журналистам всю правду.

Я отталкиваю его со всей силы. Буквально отпихиваю от себя и соскакиваю со стола. Одергиваю пиджак и иду к двери, которая распахивается прямо перед моим носом. Растерянная и сбитая с толку я сразу же попадаю в объятия Богдана.

— Там еще гости прибыли, — сообщает он. — И ваша спутница волнуется.

Последние слова адресованы Игорю, который тут же спохватывается и покидает кабинет. Видимо, вспомнил, что его беременная жена находится на приеме у бывшей, от которой он к ней ушел. Волнение — последнее, что ей нужно в положении, поэтому стоит Богдану упомянуть об этом, как Игоря и след простыл.

— Чего он хотел? — настойчиво спрашивает Богдан, перехватывая меня за наверняка перекошенное от ужаса лицо.

— Я так соскучилась, — произношу вместо ответа. — По тебе так соскучилась. Прости меня за то, что я тогда сказала.

— Дурочка, — Богдан прижимает меня к себе, притягивает, вдавливает в широкую грудь, гладит ладонями по спине.

— Я виновата, — сбивчиво объясняюсь с ним. — Виновата перед тобой.

— Ты должна мне верить, малыш. Слышишь? Ты должна мне верить. Я никогда и ни с кем.

Замолкает. Отстраняется. Смотрит мне в глаза настойчиво. Заставляет поверить и прикоснуться к его щеке. Так бывает? Неужели вот так и правда бывает? Чтобы влюбиться с первой встречи почти, чтобы окунуться в мужчину, не думая о последствиях, чтобы хотеть быть рядом, несмотря ни на что. Я вдруг резко понимаю, что его измену не пережила бы. Не смогла смириться. Я ведь знала, что у него ничего не было тогда, что он сказал правду, иначе вела бы себя все это время по-другому.

— Никто мне не нужен, глупая.

И стирает слезы с моих щек. Вытирает их подушечками больших пальцев, аккуратно, чтобы не испортить макияж.

— Ну, хватит, я рядом.

— Тебя так долго не было. Почему ты не сказал этого раньше? Не приехал?

Не время, совсем не время для выяснения отношений, но мне так хочется знать. Я ведь ждала его.

— Ты была не готова услышать эти слова, Лер, — он мотает головой. — Ты бы не поверила.

Я снова чувствую, как по щекам стекают слезы. Он прав. Он так сильно прав! Я была не готова, зато сейчас отчаянно нуждаюсь в его поддержке. В любви, в сильных объятиях, в поцелуях, которыми он одаривает мое лицо.

— Хватит мокроту разводить, там и правда гости приехали, — он улыбается, а я промакиваю слезы протянутой салфеткой. Успокаиваюсь, чувствуя его поддержку.