Обещай мне рай

— Однако прагматизм не всегда приносит удовлетворение. Иногда, дорогая, мы должны позволить себе бросить вызов традиционным правилам поведения и должны пользоваться случаем, чтобы добиться своей цели. Если бы мне представилась возможность еще раз полюбить, я, несомненно, воспользовалась бы этим. Надеюсь, ты не упустишь свой шанс. Не позволяй практическим соображениям лишить тебя надежды найти любовь. Я этого не допущу. — Последние слова Гекуба произнесла так, словцо давала клятву самой себе. Затем, видимо, сама удивившись тому, что сказала, она приложила свою холодную руку к горячей, влажной щеке Кэт.

Крепко обняв внучку, она поцеловала ее.

— Несмотря на мои смелые заявления, я все-таки немного трушу, — прошептала Гекуба, отпуская Кэт. Она встала и собрала комочки ваты, разбросанные на кровати.

— Твоя мать приедет сюда через несколько дней, и все будет хорошо. Перестань реветь, Кэтрин, в самом деле. У тебя опять течет из носа.

Глава 18

Кэт проснулась, потому что сильно замерзла. Она зарылась в кашемировые одеяла, которые Филдинг навалила на нее, и выглядывала из-под этой груды. Было еще очень рано. Плотные шторы из парчи закрывали высокое окно, и лишь по краям в темную комнату пробивался слабый призрачный свет. Горничная еще не появлялась, чтобы разжечь огонь в камине, чтобы прогнать предрассветный холод из мрачной комнаты. Странно молчаливая служанка не пыталась, как обычно, восхвалять бабушку Гекубу.

Неожиданно оказалось, что она была предана старой герцогине. С возвращением Гекубы в светское общество талант девушки проявился в полной мере. Она волновалась по поводу каждой мельчайшей детали туалета хозяйки. Однако это не означало, что Филдинг забывала о Кэт.

«Просто прекрасная лилия не нуждается в таком уходе, как старое дерево, которое надо заставить цвести», — говорила она.

Поздно ночью Кэт слышала их приглушенные голоса, когда горничная давала лекарство старушке, испытывающей сильную головную боль. В эти бессонные часы она безуспешно пыталась придумать, как сблизиться с Томасом, не потеряв при этом собственного достоинства. Когда же в конце концов уснула, перед ней возник его образ.

Чувствуя, что не сможет снова уснуть, Кэт поставила ноги на холодный пол. Накинув на плечи одеяло, она пошла к горничной, чтобы попросить принести ей чашку горячего шоколада. Легонько постучав в дверь смежного номера, взглянула на часы, стоящие на каминной полке. Они показывали девять часов утра. Филдинг должна была давно встать и позаботиться о ней. Нахмурившись, Кэт постучала сильнее и в конце концов, встревожившись, открыла дверь.

В комнате царил ужасный хаос. Повсюду в беспорядке были разбросаны платья, нижние юбки, шали, перчатки. Украшения смешались с веерами, лентами, баночками с пудрой, румянами и духами. Дверцы гардероба, лишенного одежды, были раскрыты. Наполовину заполненные чемоданы стояли раскрытыми на полу.

Кэт медленно вошла в комнату, испытывая чувство нереальности происходящего, и с нарастающим смятением огляделась вокруг. На столе, прижатое вазой с увядшими цветами, лежало письмо, на котором четким почерком было выведено ее имя. Кэт с легкой дрожью открыла его.

«Моя дорогая Кэтрин, не сердись!

Я забрала с собой Филдинг. Она настояла на этом, и, поскольку мое стремление к совершенствованию внешности требует умелых рук, пришлось согласиться. Думаю, когда приедет твоя мама, ее служанка и тебе окажет надлежащие услуги. В общем, я сбежала с маркизом де Гренвилем. Не желаю, чтобы ты и твоя мать изводили меня своей опекой, исходя из лучших, но ошибочных побуждений.

С любовью,

Гекуба Монтень Уайт».

Далее следовал постскриптум:

«Кулон, конечно, не является драгоценным, однако это довольно дорогая вещь, и за нее можно выручить приличную сумму денег, в которых ты нуждаешься.

Сожги мое черное одеяние из бомбазина».

Кэт встряхнула конверт. Из него на ладонь выскользнул огромный многогранный полудрагоценный камень с золотой цепочкой. Даже в тусклом свете комнаты он ярко сверкал. Девушка пристально вгляделась в него, и постепенно напряженное выражение ее лица сменила задумчивая улыбка.

Значит, Гекуба тайно упорхнула из курятника с этим старым петухом! Кэт представила, какими суматошными были сборы. Как же поспешно бабуля бежала из Парижа, чтобы оказаться подальше от них. Она не хотела, чтобы ее отговаривали, опекали или препятствовали ее намерению. Видимо, старое дерево действительно вновь расцвело. Кэт улыбнулась.