Обещай мне (ЛП)

— Моя сестра. Ее зовут Дженни. Они выдали ее замуж за Иосию Бастиана незадолго до его смерти. Она сейчас вернулась в Долину Иерихон, но это ненадолго, до того как они отдадут её кому-то еще. Элис, когда все это выйдет наружу, этого будет достаточно, чтобы помочь ей?

Она медленно покачала головой, сокрушаясь. — Не так скоро, — сказала она. — Это нанесет значительный ущерб финансам церкви, и серьезное наблюдение может устранить некоторых лидеров, но это даст больше, чем помощь девочкам таким, как Дженни, — она прикусила губу и взглянула мне в глаза. — Кто-то пойдет на сделку и даст государству возможность облавы на проклятое место, и все увидят, наконец, что там происходит.

— Облава? – Спросила я с некоторой тревогой. Я услышала, резкий вдох Рэйчел в нескольких метрах от меня и посмотрела на нее. Ее карие глаза были широко открыты, и она вцепилась в спинку стула. С юных лет верующих детей учили бояться законодательства внешнего мира. Страх прививался с юных лет, о том, как законы будут Применяться. Это случалось раньше, как они рассказывали. Это могло произойти снова. Большинство людей из Долины Иерихон были невиновны. Они не заслуживали того, чтобы страдать. Но это было то время, чтобы покончить с этим порочным кругом.

— Что? — Спросила я и Элис снова подняла брови. — Что мы можем сделать для того, чтобы этого не случилось?

Она улыбнулась. — Я надеялась, что ты это расскажешь.

Элис вынула свой ноутбук из чехла и повернула его ко мне. — Как думаешь, сможешь говорить в камеру? Рассказать свою историю? Поведать миру о своей сестре и таких девушках, как она? — Она увидела мой страх и поспешила успокоить. — Я скрою твоё лицо. Это будет обнародовано, но ты будешь неузнаваема.

После уверенного пожатия Грея, я согласилась. Это было не так страшно, как я думала. Сначала мои слова звучали с запинками, но крепли, пока я говорила. Я вспомнила групповую терапию, где я впервые рассказала это вслух. Я думала обо всех оскорбленных женщинах и девочках, со своими историями и меня это обнадежило. Может быть, мои слова заставили бы их почувствовать себя менее одинокими.

Мне удалось рассказать все это без слез, но, когда Элис выключила камеру и закрыла ноутбук, слеза скатилась по моей щеке. Грейсон встал передо мной на колени, осторожно взял мое лицо в свои руки и поцеловал меня.

— Я люблю тебя, ангел.

— Ох, я люблю тебя! – Я сжалась в его объятиях и крепко зажмурилась, вдыхая его запах и желая, чтобы мы были одни во всем мире.

Рэйчел улыбнулась мне. — Крепкая сучка, — сказала она тихо.

Дверь в бар открылась, и через неё ввалились Брэндон и Мэддокс в урагане брани и разгоряченной кожи. Мэддокс первый заметил Элис и его глаза загорелись интересом.

— Ну, привет, маленькая леди, — сказал он протяжно, провел рукой по своим темным волосам и нацепил наиболее подходящую улыбку мальчиша-плохиша.

Брэндон был ближе к цели. — Черт, ты чертовски горячая, — сказал он, нависая над ней и косясь на её значительный вырез.

Элис, казалось, равнодушна к их непристойному вниманию, любезно принимая ухаживания и придерживая их на значительном расстоянии. Я уверена, она привыкла к таким высказываниям мужчин.

Мэддокс решил, что он одержал верх, поскольку для него было в порядке вещей, когда им интересовались женщины. Он чрезмерно льстил ей, а затем захотел узнать, присоединится ли она к нему выпить в баре.

— Почему бы и нет? — Элис пожала плечами. — Я довольно долго была в депрессии с тех пор, как рассталась с подружкой.

До Брэндона долго доходило, а лицо Мэддокса было таким, что вдруг напомнило ребенка, у которого выхватили из рук конфету.

Рэйчел засмеялась и налила Элис из-под крана пиво. Брэндон поворчал и побрел прочь, но Мэддокс почувствовал себя в ловушке. Он неохотно обосновался на табурете и сердито смотрел на своё пиво.

Элис после этого долго не задержалась, собрала свои вещи, и обняла меня, когда я подошла к грузовику. После того как мы вышли из здания, она указала на Мэддокса, который все еще хмурился.

— Может быть, в другой раз, — подмигнула Элис. — Он горячий.

Я недоумевала. — Но я думал, что ты сказала….

— Да, я знаю, что сказала. И это правда. Но он ошибся, предположив, что я играю за его команду, — должно быть, я все еще выглядела довольно непонимающей. Элис наклонилась заговорщицки прошептав. — Я бисексуалка.

Я смотрела на нее в течение секунды, а затем начала хихикать. Я указала на бар. — Сказать ему, что есть надежда?

Элис медленно улыбнулась. — Надежда есть всегда.

Она распахнула скрипучую дверцу в кабину грузовика и забралась мгновенно внутрь. Прежде, чем она завела двигатель, она наклонилась и взяла мою руку. — Ты знаешь, — сказала она. — Мне повезло встретить много различных типов людей при моей работе. И, Промиз, плоха не сама религия. Я даже знаю несколько любящих семей, которые практикуют полигамию, и они неплохие. Это люди, которые господствуют над Верующими, они плохие. Помни об этом. Я рада, что встретилась с тобой сегодня. Будем на связи, — окликнула она перед тем, как повернула ключ и позволила древним внутренностям грузовика застонать.