Обещай мне чудо

– После того как твой отец умер, я отправилась в Таузендбург. Солдаты, похоже, не собирались нападать на город, способный защищаться. Я родилась там, и моя мать всегда говорила, что у меня есть приданое, которое я получу при достижении совершеннолетия. Я сказала себе, что с опекунами покончено, как и с пребыванием на чьем-то попечении. Я подумывала о том, чтобы получить часть этих денег и уехать. – Она пожала плечами. – Куда-нибудь. Куда-нибудь, где нет ни солдат, ни войны, но оказалось, что таких мест чрезвычайно мало. Настолько мало, что почти нет. Таузендбург – небольшой город, и жена фон Меклена, Халле, чувствовала себя в нем одиноко. Ей не доставляли удовольствия… развлечения мужа. Мы стали друзьями. Примерно в это же время я узнала, что приданого нет.

Он поднял на нее глаза.

– Или, точнее говоря, обнаружила, что приданое было, но пропало. Украдено. Я употребляла тогда это слово, посылая проклятия на твою голову.

Он хотел прервать ее, но она продолжила:

– Халле пригласила меня пожить в резиденции герцога вместе с ней, ее мужем и окружающим их двором. Герцог превратился в отшельника, его никогда не было видно. Мне это казалось вполне допустимым решением… если бы не одно обстоятельство. Фон Меклен безумец. – Катарина обхватила голову руками, погрузившись в воспоминания о тех ужасных днях. – Буйный, опасный безумец. Он избивал своего маленького сына, а когда одна из соблазненных им женщин родила его ребенка, отказался послать за врачом, и девочка умерла. Однажды в приступе ярости он избил Халле так, что она чуть не потеряла ребенка, которого носила под сердцем. Мы стали подумывать о том, чтобы бежать в Данию к ее отцу, и, когда она поправилась, стали строить планы.

Мы были не одиноки в наших планах. Вокруг было много людей, готовых пожертвовать жизнью ради того, чтобы помочь нам. И в итоге пожертвовали. Фон Меклен перехитрил всех и напал на нас за городскими стенами. Нам с Халле удалось бежать, но только ценою жизни нескольких мужчин. Когда фон Меклен отнял у нее сына, которого мы взяли с собой, Халле чуть не вернулась назад, но вспомнила, как ее муж погубил свою незаконную дочь, и мы продолжили путь.

– Две женщины? Одни? – изумился Александр. Кэт кивнула.

– Мы направились в Данию, но Халле вскоре занемогла. Нас нашли… финские солдаты, направлявшиеся на юг. Но эти люди, как известно, не отличаются цивилизованностью, однако их капитан был в меньшей степени варваром, чем большинство из них, – спокойным голосом продолжала Кэт. – Он понял, что нам нужна защита, а я пообещала заплатить ему, если он доставит нас в целости и сохранности в долину Карабас.

– Но у тебя не было денег, – перебил Александр.

– Да, денег у меня не было, – тихо ответила Кэт, встретив его взгляд.

Александр все понял и побледнел.

– Сдержал ли он свое обещание? – хрипло спросил он.

– Да.

Он долго удерживал ее взгляд. В маленькой хижине не было слышно ни звука, кроме потрескивания огня. Немного погодя она рассказала ему все остальное. Вскоре после того, как они добрались до лачуг неподалеку от Леве, у Халле начались схватки, и она без чьей-либо помощи, кроме Катарины, родила на свет прекрасную девочку… и умерла.

– Она заставила меня дать обещание, что ребенка будут крестить в этом платьице. Халле забрала его из дома фон Меклена. Она не могла отказаться от него, так как это было единственное, что у нее осталось. Мне следовало сжечь это платье, но это память о Халле.

Посланный на поиски, капитан Хазард нашел нас, но сказал фон Меклену, будто мы обе погибли. Поздней осенью, когда военная кампания закончилась, прибыли солдаты со свинцовым гробом и отвезли тело Халле в столицу, где, как я слышала, она была похоронена со всей пышностью и церемониями, соответствующими ее положению. Фон Меклен решил, что ребенок погиб вместе с Халле. Поэтому, когда все узнают, что я не жена тебе, то подумают, будто это прелестное невинное создание – результат моей связи с финским капитаном. – Кэт пожала плечами. – Пусть будет так. Лучше странствующий финн, чем этот безумец.

Она подняла взгляд на Александра и крепко сжала руки, чтобы унять дрожь.

– Есть еще одна вещь, – начала она, но, заколебавшись, замолчала, понимая, что та хрупкая связь, которая возникла между ними, может легко порваться после того, как она скажет ему, что фон Меклен ее брат.

Но Александр остановил ее поцелуем.

– Ни слова больше, моя прекрасная Кэт. На сегодня довольно скорби. Мы встретим ее достаточно много завтра утром.

Кэт проснулась незадолго до зари. Восхитительное возрождение отношений, происшедшее прошлой ночью, освободило ее разум от паники, освежило тело и обострило чувства.

Но с остротой пришла и ясность мыслей. С печалью ее взгляд ласкал все еще спящего Александра. Ее рука потянулась, чтобы погладить его… но не прикоснулась к нему.

Ей было достаточно того жара, который исходил от его тела.

Какие бы клятвы они ни давали прошлой ночью, какие бы слова, порожденные страстью, ни произносили, все они развеются, когда она расскажет ему о своем родстве с фон Мекленом.