Обещай мне

Вскоре в «аббатство» начали одна за другой съезжаться семьи местных дворян. Филиппа стояла теперь между виконтом и виконтессой Рокингем, а обе вдовствующие леди парили поблизости, как бы давая понять каждому из гостей, что «пресловутая особа» находится под их покровительством. И кентская аристократия, смирясь с неизбежностью, раскрыла свои объятия маркизе Сэндхерст. Правда, некоторые престарелые матроны держались сдержанно, но ни одна из них не решилась открыто выказать неодобрение.

Зато преподобный Троттер и его супруга приветствовали Филиппу с искренним теплом, безмолвно предлагая остальным последовать их примеру.

– Ах, леди Сэндхерст, мы ни за что на свете не пропустили бы бал в «Рокингемском аббатстве»! – воскликнула миссис Троттер.

– И мы вдвойне счастливы видеть здесь новую прихожанку, – добавил мистер Троттер.

– Я так вам благодарна за чудесное крещение! – понизив голос, сказала Филиппа жене викария. – У вас хороший вкус. Церковь была убрана просто на диво!

– Для меня это было удовольствием, – ответила добрая женщина и тепло улыбнулась.

После этого достойная пара прошла в гостиную, предоставив другим гостям возможность перемолвиться словом с хозяевами.

Первым танцем, как обычно, был контраданс. Когда звуки музыки заполнили бальную залу, любители танцев не заставили себя ждать.

Первым пригласил Филиппу граф Рамбуйе, в шутку объяснив свое право первенства тем, что является ее «почетным отцом». Филиппа ответила ему звонким смехом и охотно ступила на хорошо навощен»' – с ный пол об руку с отцом Белль. Второй танец был оставлен для Тобиаса, по одному вальсу – для Этье-на и Андрэ, а потом… потом она займет местечко в углу и останется там до конца вечера, радуясь веселью своих близких. Но Филиппа ошиблась. Когда заиграли веселый шотландский рил, к ней подошел преподобный мистер Троттер, не чуждый невинных светских развлечений. После рила был котильон, и ее опять пригласили, затем экосез, снова вальс…

Герцог Уорбек появился неожиданно для Филиппы, когда она во второй раз танцевала вальс с Этьеном Мер-сье. Еще до того, как она увидела его, она уже знала, что он в зале. Почему бы еще головы танцующих стали поворачиваться в сторону дверей? Люди тянули шеи и тихо обменивались замечаниями. Филиппа украдкой взглянула в ту сторону, куда смотрели все.

Ни один мужчина в этом зале Не мог сравниться с ним. Седеющие виски не только не портили его, но подчеркивали серебристые глаза и угольную черноту густых бровей. Филиппу всегда поражала и слегка пугала аура мощи и власти, незримо окутывающая его.

Он направился к леди Августе, беседовавшей с Бланш и Беатрисой. Поначалу приемные матушки Филиппы затрепетали, но стоило ему улыбнуться, как они растаяли, словно воск. Улыбка Корта была само очарование – если только он хотел очаровать. Очевидно, он заговорил о чем-то весьма интересном для сестер, потому что те слушали его с большим вниманием. Наконец Корт оглянулся и заметил Филиппу. К ее удивлению, в его взгляде было не отчуждение, а тепло, и сердце ее забилось от надежды.

Вальс закончился, и Филиппа ожидала, что Корт подойдет к ней. Однако он продолжал оживленно разговаривать с Бланш и Беатрисой. Очевидно, это не просто светская беседа, догадалась Филиппа. Когда-то, уводя единственную учительницу, которую мог себе позволить пансион, он пообещал выделить средства на двоих сразу вместо нее. Причиной, почему он не сделал этого, был развод, но слово есть слово, особенно слово джентльмена. Судя по тому, как сияли лица Бланш и Беатрисы, Корт был прощен и мир восстановлен.

Этьен проводил Филиппу к оживленно болтающей группе. Корт, заметив их приближение, извинился и сделал несколько шагов навстречу. Мерсье любезно его приветствовал и поспешил вернуться к жене.

– Леди Сэндхерст, – любезно поклонился Корт и потом шепнул: – Сегодня ты выглядишь особенно восхитительно, Филиппа.

Она опустила ресницы, скрывая радость, и вложила маленькую руку в его широкую ладонь. Внезапно гул голосов затих.

Филиппа постаралась не обращать внимания на воцарившуюся тишину, заглянула в серые глаза и нерешительно улыбнулась.

– Милорд, я не знала, что вы вернулись из Лондона.

– Всего час назад, миледи. Мне искренне жаль, что я не успел к началу бала.

В следующее мгновение грянула музыка, взметнувшись над толпой гостей, как порыв теплого ветра. Когда-то они танцевали этот вальс, и Филиппа не смогла скрыть волнения.

– Могу я узнать, как обстоит то дело, которое вызвало вас в Лондон?

– Лучше, чем можно было ожидать. Взгляд его блуждал по ее лицу – испытующий, озадаченный взгляд, словно Корт желал разгадать некую загадку.

– Как поживает Кит? – негромко спросил он после паузы, и выражение его лица смягчилось.

– Кит только и делает, что рассказывает всем и каждому о своей поездке к морю. Вам придется привыкать к роли кумира пятилетнего ребенка, – она улыбнулась и добавила: – Боюсь, он думает, что солнце восходит и заходит только тогда, когда вы даете на то высочайшее соизволение.