Обещай, что навечно…

– Аарон, мать твою, открой глаза! – Слышится голос Майка.

– Ммм…– разлепляю веки и вижу его окровавленное лицо перед собой.

– Короче, я вызывал скорую, – тяжело дышит он, – они уже мчатся. Если будут спрашивать, ты был за рулем.

– Я не был…

– Ты был! И ты берешь всю вину на себя!

– Ты что мелешь, – разум проясняется, – ты что, бл*дь, мелешь?!

Хочу врезать ему, но не могу даже подняться и тем более пошевелить ногами. Окидываю себя взглядом, но все в крови и ни черта не понятно.

– С*ка, ты нас бросаешь? – ору. – Где Кими?!

– Ей уже не помочь… не помочь… а мне нельзя за решетку… Слышал? Нельзя! – Он хватается за голову.

– Хера с два, ответишь по полной.

– Нет, Аллен, ты еще не понял? Я не буду отвечать! Если хоть что-то вякнешь обо мне я солью видосик с твоей матерью, которая резво скачет у моего отца на коленках. Его лица не видно, а вот она и все ее прелести просматриваются прекрасно. Сечешь, что будет? Твоя семья пойдет на дно, а твой папик лишится бизнеса. Хочешь этого? Хочешь?!

– Гори в аду, Майк!

– А как вернешься, сделаешь вид, что мы с тобой прекрасные друзья, как и прежде. Поддержишь в наших делах и, если меня все устроит, то я отдам тебе компромат…

Это уже потом, будучи в больнице, я узнал все подробности. И то, что от удара меня выбросило сквозь лобовое стекло. И то, что Кими получила травмы, которые… вообщем, относительно уцелел только Майк. И то, потому что эта гнида успел развернуть машину и пострадала именно та сторона, где сидела Ким. Он даже спас свою шкуру ценою чужой жизни. Отделался парой переломанных ребер и сотрясением.

После сотен допросов, после шокирующей новости об инвалидности, после всего кошмара, который мне пришлось пережить по вине Майка… мне меньше всего хотелось его видеть. Гнал его вместе с благодарностями нахер. Кому нужно твое «спасибо, чувак, я тебе должен», когда мое молчание было выбито новостью о компромате, где моя же мать в главных ролях. Я видел его, всего пару минут, но мне хватило и потом потянуло блевать.

– Когда отдашь мне его?

– Через годик, – скалится Майк, – я же должен быть уверен в том, что для меня пройдет все бесследно.

– Уже прошло…

Для него – да, я же до сих пор ловлю отголоски и вижу эти проклятые кошмары. А еще мучаюсь от фантомных чувств в ногах, будто они рабочие. Но терплю и никому ничего не рассказываю, барахтаюсь в дерьме и стараюсь не захлебнуться. Смотреть на мать – тяжело, слушать отца подавно. Был еще Джейсон, который начал что-то рыть, но и его быстро заставил поверить, что брат мне не нужен. Потом появилась Аллегра, но и та зачем-то ищет правду, которая никому не понравится.

Дверь позади с щелчком приоткрывается, но я даже не оборачиваюсь. Лишь бросаю через плечо:

– Уходи, Эйп, на душе совсем тоска.

– А мне, честно говоря, плевать, какое у тебя тут настроение. – Аллегра возникает прямо перед глазами. – Говорить буду я. И только попробуй вякнуть, Аллен, останешься без зубов.

29. Аарон

– Как ты здесь оказалась?

– Когда мне надо, я бываю очень настырливой.

– Эйп?

– Нет, открытое окно в родительской спальне.

– Ты совсем из ума выжила? Это второй этаж!

– И что? – Пожимает она плечами.

– Ты сумасшедшая, – выдыхаю и таращусь на нее, как на какое-то восьмое чудо света. И это не ошибка, и не пробелы в моих познаниях истории. Она для меня новое и неизведанное чудо, на которое мне хотелось смотреть вечность. Смотреть, познавать, разгадывать. Но, к моему сожалению, это уже было не моей привилегией. Я могу лишь вот так, украдкой, наслаждаться ее присутствием пока есть на это возможность.

– Ничего не хочешь мне сказать? – Аллегра скрещивает руки на груди. – Допустим, что скучал?

– Скучал, – заворожено повторяю эхом за ней.