Обесчещенные

Филипп наблюдал за ней, стоя посреди комнаты. Он с трудом верил, что прошло только шесть недель с их последней ночи вдвоем и что это та женщина, которую он любил. Она так исхудала, что, когда они ехали в такси из аэропорта, он чувствовал костяшки ее плеч на каждом повороте. Лицо стало тоньше, тени усталости подчеркивали совершенство ее черт, невероятную величину ее печальных серых, с косиной глаз. Она казалась такой ранимой, почти как тогда, когда он увидел ее в первый раз, такой хрупкой и беззащитной, что его сердце заныло, а тело стало ломать от отчаянного желания коснуться и успокоить ее. Она нуждалась в нем, как никогда прежде, он был ее животворящим началом, и эта мысль наполнила его такой силой и таким желанием, что у него перехватило дыхание.

Сюзанна обернулась:

– Филипп?

Он подошел к балконной двери и стал там, глядя на нее. Она протянула к нему руки, и Филипп, наклонившись вперед, привлек Сюзанну к себе. Он почувствовал ее дрожь, и его тело мгновенно отозвалось.

Одеревеневшими дрожащими пальцами он медленно расстегнул ее блузку. Она никогда ничего не носила под блузкой, по крайней мере, с ним. Филипп спустил блузку с плеч и оглядел ее тело. Под гладкой загорелой кожей проступали ребра. Он наклонился и стал ласково целовать ее живот и грудь, двигаясь снизу вверх до резко очерченной впадины у основания шеи. Сюзанна запустила пальцы ему в волосы и прижала голову к своему телу. Она вздохнула так, как будто сдерживала дыхание от самой Англии, и, наконец, расслабилась. Он поднял юбку и прижался ртом к ее бедру, и она, прикрыв глаза, застонала и улыбнулась с любовью и глубоким облегчением, хотя по ее щекам тихо катились слезы.

Той ночью Филипп лежал без сна, а Сюзанна спокойно спала рядом с ним. Он знал, что ей нужно вернуться к мужу и что они не могут допустить скандала, но не имел представления, как сказать ей об этом. Она была на грани, страсть захватила ее, и она полностью отдала ему себя, и Филипп боялся, что его уход сломит ее, выбьет почву у нее из-под ног. Он отодвинулся на свою половину кровати и глядел на поток лунного света, пробивающегося в комнату. И все-таки он должен ей сказать, больше ему ничего не оставалось.

– Филипп?

Он почувствовал себя виноватым, как будто его застали за чем-то дурным.

– Ты не спишь?

Он повернулся и посмотрел на нее.

– Нет. Я думал, что ты спишь.

Лежа на спине, Сюзи глядела в потолок.

– Я спала, – сказала она спокойно, – но я часто просыпаюсь. – Она устало улыбнулась. – Кажется, я больше не смогу заснуть сегодня ночью. – Филипп погладил ее, и она уткнулась в него. – А почему ты не спишь?

– Я не знаю, – солгал он.

– Это из-за меня, не так ли? – Он молчал и ласково гладил ее волосы. – Филипп? – Она легла так, что могла смотреть ему в лицо. – Скажи мне, пожалуйста.

Он прижал палец к ее рту:

– Тс-с, ничего, наверное, просто жара.

Он закрыл глаза, и тут Сюзанна поняла. Она почувствовала дикую боль в груди, как будто сердце треснуло.

– Ты хочешь, чтобы я вернулась к Мишелю, – потерянно сказала она. – Я не нужна тебе здесь. – Она отодвинулась, и села в постели, натянув простыню до плеч. – Ты не хочешь скандала. – Она уронила голову и закрыла глаза. От нового приступа боли ее лицо скривилось. Задержав дыхание, она пересилила боль.

– Сюзи? – Филипп стал на колени. – Сюзи? Ты в порядке? – Он опустил руку на ее плечо, но она не отреагировала. – Сюзи? – Его охватил страх, дыхание ее было неровным, лицо пепельно-серым. – Сюзанна? – Филипп мягко тряхнул ее. Широко раскрыв глаза, она уставилась на него, выдох застрял в груди и не выходил наружу, боль была слишком сильна. – Сюзи! – закричал он. – Ради Бога, Сюзи! Какого черта?.. – Он тряхнул ее сильнее, но она начала задыхаться. – О Господи! – Филипп, размахнувшись, отвесил ей звучную пощечину, Сюзи взвизгнула и задышала. Филипп обнял ее, обхватив хрупкую спину. – Ты должна вернуться, – прошептал он. – Ты не можешь остаться в Индии, ты должна понять это, ты должна понять… – Он поцеловал ей волосы. – Пожалуйста, Сюзи, это для нашего будущего, ты должна мне верить.

– Но Мишель… – Она отстранилась и посмотрела на него. – Мишель хочет убить меня, – закричала она, – я знаю это, уверена…

Филипп утешал ее. Она все оценивала неверно, она была перевозбуждена.

– Сюзанна, обещаю тебе, что с тобой ничего не случится, ты должна оставить все эти…

– Эти что? – Она вытерла лицо, внезапно рассердившись. – Фантазии? Это ты хочешь сказать? – Она судорожно отстранилась и резко прижала колени к груди, так что пальцы вдавились в кожу. Внезапно она почувствовала, что все потеряно. Она уткнула голову в колени и закрыла глаза. В чем было дело? Все потеряло значение, она устала, измучена и опустошена. Филипп был всем, что она имела, и, как бы сильно она ни стремилась верить в его любовь, она уже не представляла, какое значение эта любовь имеет в ее жизни. Она пыталась придумать, что сказать, но не могла, голова была пуста, тело немо.

– Сюзи? – Филипп коснулся ее плеча, пытаясь привлечь к себе. – Сюзи, ты ведь послушаешь меня?

Она пожала плечами. Она не знала, что будет делать.