Обелиски без теней

Эллсмере втянул этот дым в нос, и у него почти мгновенно закружилась голова. Его затошнило. Перш Хэнколор, который стоял между ящиков и первым вдыхал поднимающийся из них дым, казалось, не испытывал никакого вредного воздействия. На его лице появилось выражение высшего удовлетворения. Он начал ритмично притопывать ногами. Затем запел. Это был монотонный, тягучий напев, слов и смысла которого Эллсмере не понимал, хотя слушал внимательно.

Тем временем дым окутал всю площадку. Эллсмере затошнило еще сильнее. Голова его закружилась так, что он едва мог удержаться на ногах. Кинг Поллак закричал, как раненый лось. Люди Хэнколора теперь тоже приняли участие в этом притопывающем танце, и их монотонный напев слился с монотонным напевом их вожака.

Это была впечатляющая сцена, гротескность которой Орин Эллсмере смог бы оценить намного лучше, если бы ему не было так дурно: триста земных ученых, предающихся ритуалу идолопоклонства!

Он больше не мог выносить запаха этого дыма. Кингу Поллаку, насколько он мог видеть самым краешком глаза, было не лучше. Теперь Эллсмере казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Он почувствовал, как оно начинает улетучиваться, уступая место чужому, настойчивому влиянию. Он чувствовал, как чужой дух порабощает его душу, и этот процесс настолько захватил его, что он на мгновение даже забыл приказ, который дал самому себе:

Он должен защищаться!

С быстротой и силой удара молнии сознание вновь вернулось к нему. В эту секунду он с болезненной ясностью понял, что речь идет о его жизни, о жизни Кинга Поллака и всех этих людей.

Он тотчас же начал действовать, в отчаянной попытке разорвав путы.

Одним прыжком он добрался до сумки, владелец которой вместе с остальными своими товарищами самозабвенно извивался в культовом танце, и открыл ее. Затем засунул в нее руку. Первое, что он нащупал там, была металлическая рукоятка дезинтегратора.

Он выхватил оружие и тут же нажал на стек. Веерное, мерцающее зеленоватое свечение пожрало первый ближайший обелиск. Все было так же, как вчера вечером, в котловане. Едва оружие начало действовать, как камень исчез в фиолетовой вспышке.

Орин Эллсмере на этом не остановился. Рассеянный луч дезинтегратора пожрал второй обелиск, затем третий… Площадка ярко осветилась и стала намного шире. В диком тиумфе Эллсмере повернулся вокруг собственной оси. Танцоры попадали на землю, сопровождая движения своих тел бешеными движениями сумасшедших, потускневших глаз. Луч дезинтегратора пролетал над ними, выгрызая каменные образования по обеим сторонам площадки. Это было так просто, что сначала ускользнуло от сознания Орина Эллсмере. Оба ящика все еще дымились, но дым больше не мешал ему. Теперь это был не только дым, грозящий отобрать у него разум — этот дым смешивался с дымом обелисков, становясь совершенно безопасным.

Тут по долине внезапно пронесся чудовищный порыв ветра. Поднялись клубы пыли, и дым из ящиков унесло на юг. Затем последовал второй порыв ветра, еще сильнее первого. Эллсмере слышал вой ветра в бесконечных аллеях, образованных рядами обелисков.

Песок и трава хлестали его лицо. Но он держался прямо, и луч дезинтегратора, пробивая густые облака пыли, продолжал хлестать передние ряды обелисков, уничтожая их один за другим.

Третий порыв ветра сбил Эллсмере с ног. Он успел вовремя выключить оружие, чтобы не пострадали невинные. Теперь ему стало ясно, что здесь происходит. Он недооценил противника. На этот раз было недостаточно вывести из строя пару обелисков. Количество их здесь было так велико, что он не сможет обезвредить их все. Они, напротив, смогут защититься от опасности, которую представляет для них его оружие. Ураган, который сейчас бушевал в долине, не мог иметь естественного происхождения.

Это был ураган, вызванный обелисками!

10

Ко времени, названному Хун-Чуином, отряд добрался до края долины Духов. Кореанец повернулся к своим гостям и сказал:

— Нейтринисты и оба ваших товарища уже в долине. Что вы хотите делать?

Холли бросил взгляд мимо него и увидел широкий след, тянувшийся по траве в западном направлении.

— Подождем, — решил он.

— Хорошо. А теперь мои люди должны отнести эти ящики вниз.

Он подал знак. Четыре человека взяли оба ящика и быстрыми шагами направились вниз, в долину. Не прошло и двадцати минут, как они вернулись назад.

Хун-Чуин указал в долину:

— Жертвоприношение сейчас начнется! — громко произнес он.

Над морем обелисков поднялся серый дым. Холлингсуорт зачарованно смотрел на обширную долину. Взгляд его искал Эллсмере и Поллака, но их нигде не было видно.

Тут внизу что-то ярко вспыхнуло. В дыму, сгустившемся в облако, фиолетово мигнуло. Затем вторая вспышка, потом третья…

Хун-Чуин побледнел.

— Дух сердится! — с трудом выдохнул он. — Кто-то оскорбил его!

Холли включил радиоком.

— Кохем, это Холлингсуорт. Идите сюда со всем, что у вас есть! Это становится серьезным!

Он не имел никакого представления, что означают эти фиолетовые вспышки, но было самое время вызволять Эллсмере и Поллака из их бедственного положения. Он сообщил Хун-Чуину о своем решении.