Объект «Зеро»

Я тянул время, лихорадочно соображая, что предпринять. Умирать очень не хотелось, но и сидеть в одной палатке с предателем – это тоже было выше моих сил. Аккой, похоже, овладели еще более сильные эмоции, и она потихоньку, медленно, тянула левой рукой из ножен кинжал.

– Слушайте, ребята… – неожиданно как-то очень по-простому, по-дружески произнес Лускус, – вы чего, в самом деле? Совсем озверели? Какой Каракурт, какой двор? Я по делу, речь о жизни и смерти, если так можно выразиться. А вы… Один зубами меня готов загрызть, другая уже ножик достала, сейчас воткнет в единственный глаз.

– Воткну! – процедила Акка, выхватывая кинжал. – И никакая винтовка тебе не поможет…

– Если для вас это важно, то клянусь памятью родителей – я и мои люди не участвовали и не участвуем в войне.

– Тогда какого черта ты ходишь, как враг, с оружием? А, Лускус? – спросил я. Он в ответ вздохнул:

– Меня зовут Грибов. Полковник Главного управления военной разведки Федерации Максим Афанасьевич Грибов. И здесь, на Медее, я осуществляю специальную миссию. Майор Морозова, надеюсь, до вас доводили, как действовать в случае получения вербального кода? Извольте: «Так их увидев, исполнилась жалости Гера богиня и мгновенно Палладе крылатую речь устремила…»

Акка дернулась и опустила руку с кинжалом.

– «Дщерь Громовержца Кронида Паллада, ужели данайцам, гибнущим горестно мы хоть в последний раз не поможем?» – пробормотала она.

– Что за хрень? – довольно-таки невежливо спросил я, переводя взгляд с Лускуса на Акку и обратно.

– Отставить, сержант Елисеев. – Акка сунула клинок в ножны. – Это действительно сотрудник ГУВР. И мы обязаны оказывать ему всяческое содействие.

– Вот так-то лучше, – кивнул Лускус. – А теперь, друзья мои, давайте-ка прогуляемся. Тут недалеко.

– Елисеев ранен, полковник. – Акка отвернулась. Я вдруг понял, что она совершенно не рада тому, что на Медее появился кто-то старше ее по званию.

– Ну, это не проблема. Кости целы? А остальное поправимо, – и Лускус сунул мне знакомую трубочку со стимулятором. – Давай, Клим. У нас мало времени.

Из лагеря мы выбрались беспрепятственно. Лускус провел нас вдоль утесов, нависших над долинкой, в которой расположился батальон, благополучно минув два поста охранения.

– Ну я им устрою, когда вернусь! – рассерженной кошкой прошипела Акка.

– Если вернетесь, майор, – многозначительно сказал Лускус.

Следуя за ним, мы в полной темноте взобрались на косогор, обошли скалу – и замерли, пораженные. Перед нами у самой земли висело переливающееся тусклыми сполохами огня, шевелящееся облако, полное мерцающих искр.

– Что это?! – вскрикнули мы едва ли не хором.

– Всего лишь молекулярная пленка, – усмехнулся Лускус. Он подошел к искристому облаку, придавил его нижний край ногой и растянул полость входа. – Прошу. Транспорт не особо комфортный, но вполне надежный. Залезайте.

Мы, сгибаясь в три погибели, заползли внутрь светящегося мешка. Лускус влез следом, вытащил из-за пазухи короткую гирлянду из разноцветных пузырьков.

Внутри оказалось довольно-таки светло, хотя от бесконечной смены оттенков и пульсирующих вспышек рябило в глазах. Мы с Аккой попытались сесть, но пленка растянулась, стенки полости сдавили нас, и в итоге получилось, что мы полулежим в этакой светящейся кишке. Лускус, поглядывая на нас, улыбался, по очереди откупоривая пузырьки и принюхиваясь. Наконец, найдя искомое, он поднял руку и разбрызгал содержимое вокруг себя. Запахло корицей и еще чем-то незнакомым.

Некоторое время ничего не происходило, а потом вдруг рывком облако взмыло вверх, отчего содержимое желудка лично у меня подкатило к самому горлу. Акка, похоже, чувствовала себя не намного лучше.

Лускус, хитрым образом упершись в стенки полости, подмигнул нам:

– Ничего, терпите, лететь недолго – всего-то километров триста.

Чтобы отвлечься от неприятных ощущений и неотступной мысли, что вот сейчас мы мчимся черт его знает на какой высоте, а под задницами у нас всего лишь пленка толщиной в одну молекулу, я спросил:

– А как оно вообще… летает?

– Лекций о свойствах молекулярной пленки я вам читать не буду, – ответил Лускус. – Скажу только, что над нашими головами находится другая полость, намного больше, чем эта, и там идет процесс фильтрации и разложения атмосферного воздуха на различные газы. Одни служат для придания всему этому сооружению подъемной силы, другие выбрасываются через специальные сопла, приводя аппарат в движение. Ну, а управление осуществляется с помощью одоратики. Не поняли? Запахи. Вся система реагирует на определенные сочетания запахов. Старые, кстати говоря, технологии, их еще в позапрошлом веке придумали. И никакой электроники…

– Полковник, – прервала наш диалог Акка. – Куда мы летим?

– Вы, майор, – на переговоры, – сделав упор на «вы», ответил Лускус.

– Почему мы не могли поговорить на земле, там, у нас в лагере?