Объект закрытого доступа

Хасан посмотрел на свой окровавленный кулак, облизнул губы и угрюмо ответил:

— Да.

Айман тоже посмотрел на кулак Хасана. Усмехнулся:

— Я вижу. Что же она тебе сказала?

— Она сказала, что ничего не знает. Она сильно напугана, поэтому говорит правду.

— Ты что, бил ее? — с усмешкой спросил Айман.

Хасан пожал широкими плечами:

— Так, немного. Она упиралась.

— И я ее понимаю, — все тем же ироничным голосом заметил Айман. — Любишь русских девушек, да, брат?

— Всяких люблю, — просто ответил Хасан. — Но она ничего про расследование не знает. Это точно, Айман.

— Это уже не имеет значения, — махнул рукой Айман. — Если она тебе так нравится, можешь с ней еще часок поразвлечься. До темноты.

— А потом? — спросил Хасан.

— Потом уведешь ее в лес и сделаешь так, чтобы она уже никогда и никому ничего не рассказала.

— Я? — растерянно переспросил Хасан.

Айман с усмешкой кивнул:

— Да, Хасан, ты. Возьмешь с собой Апти Вашаева. Надеюсь, справитесь вдвоем? Или мне пойти с вами?

— Справимся, — выдохнул Хасан.

— Вот и хорошо. А теперь иди. Операция через два дня, у меня много работы.

И Айман вновь углубился в расчеты.

10

Полковник Рыцарев открыл дверь в квартиру Ники своим ключом. Ему было приятно чувствовать себя человеком, возвращающимся с работы туда, где его ждет любимая женщина.

Ростислав Вадимович терпеть не мог слова «любовница». В нем звучало что-то пошлое, приземленное; так можно было называть девку, которой удовлетворяешь сексуальный голод. Но к Нике Рыцарев относился совершенно иначе. Ника никогда не позволила бы себе спутаться с мужиком из-за денег. Она была слишком горда для этого. Девушка иногда дразнила Рыцарева тем, что уйдет к другому, побогаче и посолидней его, но Ростислав Вадимович знал, что это только слова.

«А вот тот мальчишка, похоже, так не думал, — внезапно пришло Рыцареву в голову. — Он ведь, дурак, думал, что достаточно будет осыпать Нику золотом, как она тут же, забыв обо всем, завалится с ним в постель».

Ростиславу Вадимовичу было противно вспоминать о Смирнове. В тот вечер парень вел себя нагло и бесцеремонно. Он забрался к Рыцареву в машину и стал оскорблять его, причем старлей Смирнов в нарушение всяческой субординации мгновенно перешел на дерзкое «ты».

— Ты ей не нужен, понял? Она встречается с тобой только из-за твоих сраных денег и из-за твоего надутого живота.

Насчет денег было все понятно, но при чем тут живот? И с чего это он надутый? Слова о животе задели Ростислава Вадимовича за живое. Он был здоров и мускулист, и при желании мог в два счета скрутить этого наглого парня в морской узел. Старлей Смирнов, восприняв его молчание как проявление слабости, продолжил свою бесцеремонную трескотню:

— В общем, так. С Никой ты больше не встречаешься. Если я еще хоть раз увижу тебя возле ее дома, я сделаю так, что ты сядешь на нары. Всерьез и надолго. Я ясно выражаюсь или разжевать?

— Разжуй, если зубы позволят.

— Позволят, не волнуйся, — с усмешкой парировал Смирнов. — А вот тебе, старику, самое время о зубах побеспокоиться. Пока еще они на месте.

— Резкий ты парень, Валентин. А не боишься, что я надаю тебе по морде и выброшу из машины? А завтра выкину тебя из отдела ко всем чертям с понижением в звании!

— Полковник, ты не первый день меня знаешь. И должен понимать, что у меня на тебя кое-что есть. Я следил за тобой всю неделю, полковник. Я прослушивал твои телефонные разговоры. Я знаю о твоих отношениях с Гатиевым и Альхаровым.

Рыцарев задумался. Дерзость парня не вывела его из себя — и не такое приходилось выслушивать. Неприятность состояла в том, что парень и в самом деле мог узнать много лишнего. Он умел работать с аппаратурой, умел вести наружное наблюдение. Он знает о встречах с Гатиевым и Альхаровым, а значит, не блефует. Но для чего ему все это? Неужели только из-за Ники?

— Чего ты хочешь? — прямо спросил парня Ростислав Вадимович.

— Чего я хочу? — Смирнов нагло усмехнулся. Он явно считал себя победителем. — А разве я не сказал? Во-первых, я хочу, чтобы ты оставил в покое Нику.

— Это я понял. А во-вторых?

— А во-вторых, пятьдесят тысяч долларов наличными.

Рыцарев ухмыльнулся:

— А задница не слипнется?

— О моей заднице не беспокойся. Побеспокойся лучше о своей. На зоне для нее найдется много работы.

Рыцарев посмотрел на парня и усмехнулся:

— Пятьдесят тысяч — большая сумма.

— Только не для тебя. Я думаю, Альхаров заплатит тебе в десять раз больше.

— Все-то ты знаешь, — холодно произнес Рыцарев. — Не пойму, почему такие скромные запросы? Почему не сто тысяч и не двести?

Смирнов зевнул и лениво ответил:

— Не хочу тебя разорить.

— Какое благородство! — насмешливо восхитился Ростислав Вадимович. — Что ж, хорошо. Допустим, мы договоримся. А что я получу взамен?

— Как что? — вскинул брови парень. — Мое молчание! Разве этого мало?

Рыцарев задумчиво постучал пальцами по рулю.

— В любом случае, я не могу принять решение сразу. Мне нужно тщательно все обдумать.

— Думай, — милостиво разрешил Смирнов. — Только недолго. На днях я отчаливаю в отпуск. И, само собой, мне понадобятся деньги. Так что, ответа я жду… м-м… послезавтра утром.