Объект закрытого доступа

Да уж, голос у Элеоноры был так же хорош, как и она сама. Таким голосом следует петь джаз. Она, кстати, говорила, что пела в каком-то джаз-бенде на заре юности… Альхаров снова потянулся за водкой, наполнил стакан, прищелкнул пальцами и пропел:

Fever in the morning,

Fever all through the night!

…Шум воды смолк. Владлен Владленович вслушивался в шорохи, доносящиеся из ванной. Должно быть, она сейчас вытирается. Растирает мягким махровым полотенцем шею, грудь, живот… У-ух! Владлен Владленович опрокинул водку в глотку и крякнул.

Дверь ванной тихонько скрипнула, и спустя несколько мгновений Элеонора появилась на пороге комнаты. У Альхарова при виде красавицы, одетой в полупрозрачный пеньюар, захватило дух.

— Боже-ественная! — проревел он, подражая герою какого-то старого советского фильма, и протянул к Элеоноре руки.

Она улыбнулась, оттолкнулась ладонями от дверного косяка и скользнула к нему на колени.

Альхаров обнял Элеонору рукой за гибкую талию, втянул носом кружащий голову запах, исходящий от ее роскошного тела и хрипло проговорил:

— Элеонор, ты прекрасна, как солнце, взошедшее над морем!

Владлен Владленович произнес это по-немецки почти без акцента, но Элеонора все равно рассмеялась и шлепнула его ладошкой по лысине. Ее смешило то, как он выговаривал некоторые звуки.

— Ты настоящий поэт, Влад! — зажурчал ее голос. — Ты знаешь об этом?

— Я становлюсь поэтом только в твоем присутствии, золотко! Жаль, что ты не понимаешь по-русски. По-русски это звучит в тысячу раз красивее.

— А ты меня научи. Я способная ученица.

— Да? Ну что ж, тогда запоминай.

Он коснулся пальцем ее груди и произнес, переходя на русский:

— Пончик.

— Боньчик, — повторила за ним Элеонора и наморщила нос от смеха.

— А это… — Альхаров коснулся ее упругого бедра, — Булочка.

— Бульочка, — повторила Элеонора и рассмеялась: — Какой смешной язык!

— Иди ко мне, радость моя! Я тебя еще не так рассмешу!

Альхаров сгреб хрупкое тело Элеоноры в охапку, поднялся с ней на руках с кресла, затем крепко поцеловал девушку в прохладные губы и швырнул ее на мягкий диван…

На улице была ночь. На темный потолок спальни падали отблески уличных фонарей. Альхаров и Элеонора лежали в постели и курили. Вернее, курила Элеонора, а Владлен Владленович, лежа на боку, гладил ее шелковистое тело своей огромной пятерней с такой нежностью, которой и сам в себе не подозревал.

Голова у Альхарова кружилась от выпитого, он сознавал, что дьявольски пьян, веки его были тяжелыми, мозг обволокла сонная вата, но спать он не собирался. Как можно спать рядом с такой женщиной? Как можно спать рядом с таким телом? А голос, хрипловатый голос Элеоноры он был готов слушать сутки наполет. Этот голос действовал на него гипнотизирующе.

— …Если ты захочешь, я останусь с тобой, — ворковала Элеонора. — Но я не смогу отказаться от своих привычек. А мои привычки дорого обходятся мужчинам.

— Плевать, — с трудом ворочая языком, проговорил Альхаров. — Деньги для меня не проблема.

— Вчера вечером мне звонил один друг… Приглашал меня покататься на своей яхте…

— К черту! Скоро я куплю десять яхт! И все они будут твоими!

Альхаров не выдержал и поцеловал Элеонору в грудь. Он вновь почувствовал желание и попытался обнять красавицу, но девушка мягко отстранилась.

— Значит, ты стал богачом? — насмешливо спросила она. — Яхты стоят миллионы. Откуда у тебя такие деньги?

Неожиданный демарш Элеоноры слегка обидел Альхарова, но и распалил тоже. «Дикая кошка, тебя не так легко приручить! Но я справлялся и не с такими!» — подумал он. А вслух сказал — вальяжно и уверенно:

— Видишь ли, детка, один арабский миллиардер ссудил моему другу полмиллиарда баксов. Если я буду действовать профессионально… — Альхаров произнес это слово пьяно, с трудом, врастяжку: «прр-афснально», — …то мне от этой суммы перепадет солидный куш. Скажи, детка… ты бы хотела, чтобы я взял тебя с собой в Париж?

Элеонора засмеялась:

— Разве это возможно? Ты — и арабский миллиардер! Ты выпил лишнего, Влад. Ты еще не спишь, а тебе уже начали сниться сны. Ты ведь просто бизнесмен.

— Просто бизнесмен? — Альхаров усмехнулся, блеснув в полумраке полоской зубов. — Э, нет, детка. Да будет тебе известно, ты сейчас говоришь не с кем-нибудь, а с полковником КГБ! С бывшим, конечно, но… — Полоска зубов снова блеснула в полумраке. — В этом деле не бывает бывших. Но только об этом — тс-с-с! — Владлен Владленович приложил к губам толстый палец.

Элеонора засмеялась, быстрым ласковым движением взъерошила ему редкие волосы и повернулась, чтоб затушить в пепельнице сигарету. Отблеск фонаря упал на ее голое плечо. В глазах у Альхарова помутилось. Он схватил Элеонору за плечо и развернул ее к себе.

— Подожди, котик, — сказала Элеонора и положила ему на губы теплый пальчик. — Давай сперва выпьем вина. У меня пересохло в горле.

— Вина? — ошалело спросил Альхаров. До него не сразу дошел смысл этого слова, а когда дошел, он горячо кивнул: — Давай!

И потянулся за вином.